что врачи предпочтут лечить десять мужчин, чем одну женщину. Я с этим не согласна. Подобно тому, как полководец знает, как использовать варваров для нападения на других варваров, следует привлекать женщину-врача для лечения других женщин. – Она дотрагивается до моего плеча, чтобы убедиться, что я внимательно слушаю. – Никогда не забывай, что во время родов на карту поставлено сразу несколько жизней. Ребенка или детей, если речь идет о двойне. Матери. Отца и всех тех, кто остался в семье без помощи женщины, занимающейся хозяйством. И повитухи, – ведь если что‑то пойдет не так, обвинят ее и репутация ее пострадает. Большинство врачей не присутствуют на родах, но я считаю своей обязанностью находиться рядом с роженицей во время схваток и на протяжении всего процесса, чтобы предотвратить трагедию. Я делаю это, прилагая максимум усилий для благополучия матери. Это нелегко. Слова, переданные нам более пятнадцати веков назад чиновником династии Хань, до сих пор актуальны. В главном женском деле – родах – на каждую выжившую приходится десять умерших.
От этой фразы у меня щемит в груди, перехватывает дыхание. Это не может быть правдой, ведь тогда слишком много детей останутся без матерей. Тогда я вспоминаю маму.
Она пережила мое рождение, но пробыла рядом со мной так недолго. Ее смерть, хотя и не от родов, вызвала тот самый эффект, о котором говорила бабушка. Как семена на одуванчике, все люди в нашем доме – от кухарки до меня – после ее смерти разлетелись в разные стороны.
Не успеваю я отогнать грусть, как мы оказываемся в покоях госпожи Хуан. Она находится на второй неделе того срока, когда ребенок может появиться на свет в любой момент. Теперь ей нужно оставаться в постели. Ее муж подыскал другое место для сна, чтобы не докучать с любовными утехами. Хотя разрешение от бремени начинается по указанию Неба, а не людей, многим женщинам в доме поручают работу, призванную помочь в родах. Наложницы, владеющие искусством живописи и каллиграфии, пишут парные надписи с благопожеланиями, которые развешивают по стенам. Тушь поручила двум служанкам принести свежую солому – она пригодится, как только начнутся роды, а после рождения ребенка ее надлежит унести и закопать вместе с окровавленным постельным бельем, поскольку стирать и сушить его на солнце строго-настрого запрещается.
– Если такую простыню увидят злые духи, – объяснила мне Тушь, – у них появится искушение навредить ребенку и проклясть мать.
Бабушка была занята больше всех – она готовила отвары и пилюли для облегчения родов.
– Некоторые считают, что полная женщина должна есть сырые яйца и глотать кунжутное масло, чтобы ребенок выскользнул из чрева, – говорит бабушка госпоже Хуан. – Согласна, скользкие вещества, но кому придет в голову вообще сунуть такое в рот во время беременности? Мужчине! Вот кому. – Она возмущенно фыркает. – Семена мальвы тоже сделают плод скользким, но без слизи. – Тут бабушка спрашивает меня: – Чему я тебя научила?
– Что все женщины молятся о скользких родах… –