очень внимательно еще раз. Письмо совсем пустое. В нем нет оснований для такой ревности. Он спрашивает ее, как она встретилась со своим женихом и когда их свадьба. Странная невеста, подумала я.
В письме ко мне, как всегда, нежность, любовь! Недолго думая, я в конверт с ее адресом вкладываю письмо Дау, адресованное мне, запечатываю и, удовлетворенная после совершения этой подлости, опускаю письмо в ее почтовый ящик уже не дрожащей рукой.
Вернувшись с юга, Дау, смеясь, сказал: нельзя в один день писать письма жене и любовнице.
– Коруша, эта девица вышла замуж и уехала из Москвы.
С чувством глубокой вины я слушала Дау, а сама думала: девица поняла из письма, адресованного мне, что этот академик любит жену, и, пока есть жених, поспешила замуж. Все девушки хотят замуж, эта традиция моде не подвластна.
Мир и счастье опять воцарились у нас в доме. Год, два, три Дау ужинает дома с друзьями или со мной, только один раз в неделю уходит. Я не интересуюсь куда. От счастья я расцвела». (Из книги К. Ландау-Дробанцевой «Академик Ландау. Как мы жили».)
Конкордия Терентьевна пишет, как муж показывал ей фотографии голых любовниц:
«Одержав такие две крупные победы – изгнание Лившица и Зигуша, я стала великодушной, я потеряла острое любопытство к девицам Дау. Он сам мне показал фотографии Геры, очень простенькая, в раздетом виде несколько лучше, но не Венера».
Вам не весело? А вот нашему герою было весело, легко и приятно в такие трогательные минуты.
Не весело от предыдущей, попробуем вас рассмешить вот такой забавной на взгляд рассказчицы истории. А рассказала ее, конечно же, единственная любимая женщина великого академика Ландау (по ее же словам) – сама Конкордия. Как-то она зашла в палату к лежавшему там уже продолжительное время после автомобильной аварии мужу, там стоял девичий гвалт…
«– Кора Терентьевна, почему вы не ответили на мой вопрос?
– Марина, простите. Я говорила с Дау и не слышала вашего вопроса.
– Вот здесь мы все обсуждали, как мне быть. Оставить ребенка или сделать аборт. Мне уже 37 лет, и я хочу быть матерью. Что вы мне посоветуете?
– Марина, я не знаю вашего мужа. Если он полностью здоровый человек, то тогда, конечно, ребенка необходимо оставить. Но если он, ваш муж, не совсем здоров, имейте в виду на всякий случай, ребенок может родиться ненормальным. По-моему – это самое большое горе для женщины: дать жизнь неполноценному ребенку!
В палате звенела тишина. Все застыли. А Даунька, посмотрев на Марину своими ясными ультрачестными глазами, невинно произнес:
– Марина, Кора дала вам очень умный совет. Я присоединяюсь к ее мнению».
В чем же шутка? В том, что К.Т. знала о романе своего болящего супруга, обихаживаемого советскими светилами медицины и медсестрами, получающими от четы Ландау дополнительную плату и жирные угощения. Кстати, после того, как этот пожилой развратник, ой, любвеобильный физик наконец-то сказал 37-летней женщине, что она «не в его