и в новостных лентах, но телеканал «Манго» работал исключительно на детскую аудиторию, что означало только одно: никаких вооруженных конфликтов и прочих жестокостей здесь не обсуждали. В сетке вещания преобладали выпуски передач о лесах, полях и реках, о вечной мерзлоте и живых организмах, которым она не страшна; о воображаемых полетах на Сатурн или к созвездию Кассиопеи, об экспедициях длиной в целую жизнь; о редчайших способностях живых организмов, которым нет числа; о том, насколько глубокой может оказаться обычная лужа и почему коралловые рифы бывают разных цветов – от голубых до розовых.
Накануне вечером Гуров, получив сообщение от Аллы Тимофеевны, в котором она просила его приехать сегодня утром к ней домой, решил основательно подготовиться к встрече. Изучил сайт телекомпании «Манго», просмотрел фото и, разумеется, освежил в голове все, что ему было известно о Гнедовой. Сплетен и слухов о ней в интернете не нашлось. Видно, очень хорошо работали ее помощники, тщательно следящие за репутацией ведущей. Ну или она в самом деле не давала повода. На сетевых фотографиях, кстати, она выглядела такой же, какой и предстала перед сыщиками. Высокой, с королевской осанкой и очень худой. В плохо освещенной комнате ее вполне можно было бы принять за призрака, тем более что она была одета во все черное. Что это такое? Эпатаж? Желание пустить пыль в глаза? Что она вообще делала в темном углу этой нелепой комнаты?
– Лев Иванович, – низким голосом произнесла Алла Тимофеевна, – спасибо за то, что приехали. Да еще и не один.
– Это полковник Станислав Васильевич Крячко, – представил Стаса Гуров. – Мой коллега.
Женщина сделала едва заметный жест, который и Гуров-то с трудом заметил бы – указательный палец на тонкой женской кисти руки едва шевельнулся в сторону двери.
– Иди, Сережа, – попросила она «птицу». – Нам кофе. Да, Лев Иванович? Станислав Васильевич?
Обратившись к каждому отдельно, она вежливо ждала ответа. Сережа тоже не двигался с места.
– Не откажемся, – за двоих ответил Гуров и обернулся. – Спасибо, Сергей.
Гнедова пригласила их сесть на один из низких диванов, сама же устроилась на стуле напротив. Их разделял низкий журнальный столик с глянцевой поверхностью. Диванчик, на котором устроились Гуров и Крячко, оказался мягким. Сидеть на нем было удобно, не жестко и не мягко, а спинка имела такую высоту, которая подошла бы человеку любого роста.
– Мне пришлось попросить вас приехать так рано из-за моей работы, – Гнедова с сожалением взглянула сначала на Льва Ивановича, потом перевела взгляд на Стаса. – В двенадцать я должна буду уйти и вернусь только к ночи. Но до этого времени у меня куча дел. Придет покупатель, будет выбирать что-то из этого.
Гуров не понял, о чем она говорит.
– Мебель, – пояснила Гнедова. – Видите ли, эту квартиру получил от государства мой дед. Он когда-то был известным энергетиком, даже имел правительственные награды. Страна отблагодарила его жильем. В этой квартире четыре комнаты, она огромна. Подумываю продать ее, но сначала нужно разобраться с коллекцией