точно так же, как племя народу. Отличительные характеристики научного понимания культуры, предложенного Боасом, от традиционного (или донаучного), Стокинг описывает с помощью дихотомии: релятивизм вместо абсолютизма; гомеостат вместо прогресса; множественность вместо единичности. Гуманист говорит о различиях в степени «культуры», тогда как для антрополога все люди одинаково «культурны» [13].
В прошлом немецкий иммигрант, Боас в своих сочинениях частенько прибегал к помощи родного языка. С годами выработалась даже особая стратегия, видимо осознанная, как манипулировать приобретениями двуязычия. Изначально он считал немецкий куда более приспособленным для целей науки, что все основное в мире вышло или выходит на нем, и соответственно предпочитал создавать свои самые важные сочинения тоже на этом языке, либо дублировал их потом специально для немецкого читателя. Но постепенно функции немецкого в использовании его Боасом сузились. На этом языке он мог писать то, что по какой-то причине нежелательно было публиковать на английском, например, что-то слишком смелое или еще недостаточно проверенное. Помимо этих ситуаций антрополог по необходимости рассчитывал на немецкоязычную аудиторию в целях пропаганды своих общественно-политических взглядов, скажем, когда активно включился в борьбу против усиления расизма в Германии.
Авторизованные переводы немецких работ Боаса, доселе неизвестных англоязычной публике, формируют одну седьмую от всего содержания сборника. Они касаются самых разных тем, от расы и наследственности – “Influence of Heredity and Environment Upon Growth” (1913), “The Analysis of Anthropometrical Series” (1913), “Race and Character” (1932) – до языка квакиутль (кваквала) – “Metaphorical Expression in The Language of The Kwakiutl Indians” (1929) и “Religious Terminology of The Kwakiutl” (1927). Обычно в Боасе видят специалиста по этнологии Северной Америки, в особенности одного ее региона – Северо-западного побережья. Этот стереотип разрушают две статьи сборника – “The Concept of Soul Among the Vandau” (1920) и “The Relationship System of The Vandau” (1922), также впервые увидевшие свет в Берлине, в журнале Zeitschrift für Ethnologie. Материал для написания обеих поступил от Камбы Симанго из португальской колонии Ньяса (совр. Мозамбик), который в 1919 году проходил обучение в Нью-Йорке.
И идейно, и композиционно сборник «Раса, язык и культура» явно обнаруживает преемственность от другой известной боасовской работы – «Ум первобытного человека» [14], которая в немецких дополненных изданиях даже носила название “Kultur und Rasse”. Эта относительно ранняя книга тоже содержала целые пассажи про язык, включенные автором, по выражению Дж. Стокинга, методом «ножниц и клея», из еще более ранних работ, например статьи «О чередующихся звуках» [15]. А кроме того, «Ум первобытного человека» точно также открывают проблемы, сформулированные предельно естественнонаучно; но затем читателю поэтапно предлагается признать, что расовое разнообразие человечества не имеет особого значения, и что каждая попытка изучения биологической природы человека неизбежно переводит нас в плоскость культуры.
Несомненно, это общее движение отражает развитие взглядов самого