Слоновая кость. Мерседес Рон

что между нами так и не произошло.

      – Если подойдешь слишком близко, ужалю, и тебе конец.

      Реган улыбнулся. Когда-то эта улыбка сводила меня с ума.

      – Выглядишь потрясающе, как и всегда.

      Я отхлебнула пива, игнорируя Регана.

      – Что такое? Не можешь даже смотреть на меня?

      – Предпочитаю вести себя так, будто тебя здесь нет.

      Реган издал смешок и встал передо мной.

      – Ты никогда меня не простишь?

      Взглянула на след красной Лизиной помады на его губах и едва не разразилась едким ироничным смехом.

      – Простить тебя – значит признать, что ты мне небезразличен, а это далеко не так. А теперь не мешай веселиться.

      Реган не обратил внимания на мои слова, вместо того чтобы отстраниться и оставить в покое, положил руки на талию и нагло притянул.

      – Когда впервые встретились, ты была не такой суровой. Может быть, поэтому не совсем убедила… Ты выглядела как девочка, только что окончившая школу, такая невинная и чистая… – Его пальцы спускались по талии, все ниже и ниже, пока он не схватил за ягодицы. – Теперь выставляешь себя напоказ, будто королева вселенной, притягиваешь и отвергаешь, созидаешь и разрушаешь… Это чертовски заводит.

      Он прильнул ко мне, животом чувствовала, что у него «стоит». Я оставалась неподвижной; могла спокойно оттолкнуть, но часть меня жаждала мести – убедиться, что и он оказался подвержен моим чарам.

      – Ты упустил свой шанс, – сказала я, говоря это так близко к его губам, что могла чувствовать его дыхание, в котором виски смешивалось с табаком.

      – О чем ты, Мар? Между нами осталось одно неоконченное дельце. – Его рука двинулась вверх по моей спине. Когда он потянулся к левой груди, решила положить этому конец. Уперевшись рукой ему в грудь, с силой оттолкнула. Это было тяжело, в конце концов, он был спортсменом, но вместо того, чтобы отстраниться, он только рассмеялся.

      – Не уйду, пока не позволишь еще раз попробовать твои губы на вкус.

      – Скорее стану монахиней, чем снова поцелую тебя, Реган.

      Снова попыталась оттолкнуть его, но он навалился всем телом, пригвоздив к месту.

      – Чтобы стать монахиней, ты должна быть целомудренной, красавица, а мы с тобой оба знаем, что это не про тебя…

      Мудак!

      Краем глаза заметила, как появился Себастьян и прислонился к кухонной стене прямо передо мной. Его взгляд был красноречив, он словно спрашивал: «Мне вмешаться или разберешься сама?»

      Я подняла было колено, чтобы нанести хороший удар по яйцам, но придурок предугадал это и прижал сильнее.