ножевыми ранениями. Без одежды, то есть совсем. Нагишом. Васька, ну, тащ старший сержант Корнеев это как увидел, проблеваться не мог. У нее ведь живот вспороли и все внутренности вытащили. Эксперты тоже как-то взбледнули.
Дмитрий глянул в небо. Сквозь туман пробивалась полная луна, похожая на круг сыра. В полнолуние психи всегда активировались, а убивать так, чтобы потом выпотрошить, мог только псих. Или тот, кто хотел увести следствие по ложному следу. Ревнивый муж, убивший свою супругу и пожелавший замести следы. Или неудачливый домушник. Джек-потрошитель, к счастью, остался в викторианском Лондоне. Конечно, в стране порой появлялись маньяки. В Ростовской области, к примеру, коллеги по сей день не могут поймать своего убийцу из лесополосы. Но Дмитрий упорно надеялся – бытовуха.
– Эксперты у нас нежные, – хохотнул Михаил, который высунулся в другое окно. – Что нудила этот, Сергей Саныч, что лаборанты. А уж Олюшка совсем как китайская статуэтка. Один патанатом – суровый мужик, да и тот со жмурами разговаривает. Знаешь, какой он мне анекдот вчера рассказал? У цыпленка две ноги, особенно левая!
Где предполагалось смеяться, Дмитрий понимал с трудом. Зато догадывался, что Мишу надо было отвезти домой, сдать жене под опись, сверив комплектацию, а потом ехать на Стекляшку. Но поддатый Миша влез в машину так споро, что никто не успел возразить.
С кряжа к бухте Стеклянной вели пятьдесят три выщербленные и частично скрытые песком ступени. В отличие от спутников, Дмитрий спускаться не спешил, приостановился на веранде армянской шашлычной, борясь с дурнотой: в голове спорили обезболивающее и водка из шалмана. Лететь вниз не хотелось, поэтому он просто смотрел, держась за деревянные перила. Тем более посмотреть было на что: свое название бухта получила не зря.
Стекло и керамику море приносило с близлежащей свалки, било о камни, выглаживало волнами, а потом выносило на берег. Бутылки – что целые, что битые – и посуду на свалку свозили десятилетиями, и теперь узкая полоса вдоль линии прибоя отблескивала тысячами разноцветных огоньков. По полосе плясали лучи фонариков: экспертам и операм лунного света было мало. Вокруг суетились люди: «скорые», эксперты, понятые, свидетели… на миг все это до жути напомнило танцпол.
«Вот же дрянь лезет в голову».
Заставив себя отпустить перила, Дмитрий начал спускаться. С каждым шагом вниз голову отпускало, и под конец он и вовсе не удержался, по-мальчишески спрыгнул в пену прибоя. Под ногами хрустнули стеклянные голыши. Где-то поодаль натужно блевал Михаил, сбежавший по ступеням первым, как только машина остановилась у шашлычной.
«Нежные эксперты, говоришь? А впрочем, наверное, это водка».
Оглядевшись, Дмитрий пошел туда, где суетящихся было больше всего. До свидетелей – парочка гражданских, мнущихся в стороне под присмотром сержанта, не могла быть никем иным – время еще дойдет.
«Следы, если они и были, искать бесполезно. Все затоптали».
На стекле, конечно, следов не оставалось,