ее никогда и не было.
И вот нате вам – уважаемый профессор Матвеев что-то мямлит об иконе с Иоанном Лествичником, причем о подлиннике, написанном то ли в шестом, то ли в седьмом столетии! И этот подлинник якобы до вчерашнего дня находился в личной коллекции профессора! А сегодня необъяснимо исчез! Да кто же может во все это поверить? Уж не разыгрывает ли их достопочтимый профессор Матвеев? Если это так, то это глупый и дешевый трюк, и ничего более. И при этом непонятно, для чего профессору такой розыгрыш понадобился. Впрочем, и на розыгрыш это тоже не похоже. Хотя бы потому, что никогда ранее ничего подобного за Леонтием Кузьмичом не замечалось. Так в чем же дело?
– Успокойтесь, уважаемый Леонтий Кузьмич! – один из посетителей подошел к профессору и обнял его за плечи. – И постарайтесь рассказать подробнее, что же все-таки случилось? На вас просто лица нет… Ну так расскажите, а мы сообща подумаем, что делать дальше.
Однако не так-то легко оказалось привести профессора в чувство и вернуть его в действительность. Впрочем, громадным усилием воли он взял себя в руки и хотя и путано, но вполне понятно поведал, что да, волею случая ему удалось раздобыть ценнейший раритет – подлинную икону с изображением Иоанна Лествичника работы шестого или седьмого века. Более месяца икона висела вот на этом самом месте, на этом крюке, а сейчас ее нет.
Никто, конечно, не спросил, каким таким удивительным образом такая редкость досталась профессору – у коллекционеров такие вопросы считаются дурным тоном, их задавать не принято. Да и не ответит никто на такой вопрос – это тоже понятно. Поэтому приглашенным ценителям только и оставалось, что верить или не верить профессору. Поневоле приходилось верить хотя бы потому, что выдумать такую историю было делом невозможным.
– Наверно, украли… – неуверенно предположил кто-то из ценителей.
– Кто? – Профессор Матвеев задал просто-таки идеальный по своей бессмысленности вопрос.
– Заявление надо писать в милицию, – сказал один из приглашенных. – Оно, конечно, дело нежелательное – впутывать сюда власть. Это мы понимаем… Но как же быть? Частных детективов у нас нет.
– Да-да… – рассеянно кивнул Леонтий Кузьмич. – Я подумаю…
Гости, толпясь, стали спускаться по лестнице. Все понимали, что сейчас никакого проку от их присутствия на профессорской даче не будет. Даже наоборот – профессору Матвееву надо побыть в одиночестве и подумать, что делать дальше. И советчики ему в таком деле без надобности. Потому что речь, как-никак, шла о ценнейшем предмете. Ценнейшем – и в плане культуры, и, между прочим, в плане материальном.
– Как бы он не наложил на себя руки с горя, – сказал один ценитель другому, садясь в машину. – Утратить такую вещь! Это, знаете ли, не всякий может выдержать.
– Думаю, не наложит, – сказал другой ценитель. – Пока есть надежда отыскать икону, какой смысл сводить с собой счеты? Вот когда надежды