не прогрохочет мимо что-то громадное, длинное, пышущее жаром… Эльвира говорила, это поезд, он возит людей и грузы в дальние края.
Вот и сейчас: ложная докторша с водителем, должно быть, ещё не слышат, но уже дрожит земля, гудят стальные полосы на насыпи, чуя приближение тяжёлых колёс. Поезд идёт. Ближе… ещё ближе… пора!
Очкастая и вскрикнула-то поздно, а вскочив, так бахнулась головой о низкий потолок, что упала. Делом мгновений, неуловимых для человеческого глаза, было для Бонго: выскользнуть из-под ремней (это людям они были бы тесны!), прыжком одолеть расстояние до задней двери, дёрнуть ручку, и… Он был свободен!
Мимо шлагбаума и в самом деле шёл голубой поезд, посверкивая цепью окошек. Не найдя лучшего варианта для бегства, Бонго вихрем пронёсся по дороге и, вложив все силы в несколько прыжков, очутился сначала на сцепке вагонов, а затем на крыше одного из них.
Однако беды на том не кончились. Не теряя времени, «скорая помощь» сорвалась с места и по грунтовке, шедшей рядом с рельсами, стала догонять. Оттого беглец резво поскакал по крышам вагонов, то и дело свешиваясь на стороны – нет ли открытого окна? И нашёл-таки! Мохнатым пауком ворвался в служебное купе, – с воплем шарахнулась проводница, уронила поднос, заставленный стаканами.
Пробежав мимо нескольких дверей, за которыми слышался говор, до смерти напугав ещё какого-то старика, курившего у окошка, Бонго влетел в тамбур… и окончательно понял, что поезд для него – не укрытие. Через секунду открылась толстая дверь, и вошла шумная подвыпившая компания из вагона-ресторана. Счастье, что был приотворён туалет, – шимпанзе пулей влетел туда и притаился…
Ещё большим везением оказалось, что никто из гуляк не зашёл вслед за обезьяной, облегчиться. С хохотом проследовали дальше.
Машина, следовало думать, мчалась по просёлку справа от путей. Значит, придётся выпрыгнуть налево. Но куда? Кругом всё ещё открытая равнина; поля, после уборки подобные небритым щекам; ограды и кровли ферм, желтеющие лесополосы. Мелькнула бензоколонка… не то! Негде укрыться от погони!..
Бонго уже начало охватывать отчаяние, когда они въехали в другой город.
Мелькавшие мимо дома с перспективами прорубленных в их массе улиц нежданно приободрили: вот простор для бегства и пряток! К тому же, исчезла машина преследователей; наверное, не было прямого проезда рядом с путями… Прыгать, что ли? Но окна тамбура были наглухо задраены.
В этот момент дверь снова распахнулась, и из-за неё волной смрадного холода ударил страх.
Они уже знают, что обезьяна в поезде. Наверное, доложила эта парочка из «скорой помощи», – а может быть, пассажиры, напуганные Бонго. Не важно. Главное другое – то, что мужчина в фуражке, с блестящими пуговицами на одежде, держит наготове брезентовый мешок, а за ним маячит ещё кто-то, с верёвкой в руках. И с другой стороны, из вагона, крадутся – хватать, вязать…
Не дождётесь!
То ли в цирке научился Бонго этому отчаянному приёму, то ли унаследовал его от дедов-прадедов