на спальный мешок, Каролина понимает, что она не первая, кто оказался здесь заперт. И лучше не думать, какие у похитителей планы. Надо выбраться отсюда раньше, чем ей придется об этом узнать.
Ее красное неглиже насквозь промокло от пота. Каролина противна самой себе.
Видимо, кто-то пришел к ним в дом после того, как она легла спать. Забрали ли похитители и ее спящих малышек?
Она слышит шорох и напрягается. Что это было? Снова раздается шорох, и Каролина съеживается.
В комнате для допросов душно.
– Садитесь, – говорит Хенке.
– Что случилось?
Густав со стуком выдвигает себе стул из-под стола. Видеокамера опять направлена на него, хотя должна была бы смотреть куда угодно, но уж никак не на Густава Йовановича.
Пока Лея включает диктофон и называет номер дела и идентификационный номер Густава, он закатывает рукава рубашки.
– Вы недавно общались со своим двоюродным братом? – спрашивает Хенрик.
Судя по напряженному лицу, он готов к серьезному бою.
– Нет, мы же уже это обсуждали. Вы что, господи, забыли?
– Зачем вы ездили вчера в Росенгорд?
«Какого дьявола? – думает Густав. – Они за мной следят».
– Искал свою семью, – вздыхает Густав, глядя в ледяные голубые глаза Хенке. – Ездил повсюду и искал их по всему городу. Может, вашим сотрудникам стоит заниматься поисками моей семьи, а не слежкой за мной?
– Ваш брат Асиф смог вам помочь?
– К сожалению, нет, – опустив взгляд в пол, признает Густав.
И тут Хенке со страшным грохотом бьет кулаком по столу.
– Хватит юлить. Если солжете нам еще раз, мы поместим вас под арест. Это понятно? Скрывая от нас факты, вы подвергаете свою семью еще большей опасности – вы этого хотите?
Густав вздрагивает и мотает головой, подняв руки, словно пытаясь защититься от чего-то.
– Асиф вымогает у вас деньги? – вступает Лея, наклонив голову набок и глядя на него широко распахнутыми глазами, как будто выказывая сочувствие.
– Нет.
Хенке склоняется к Густаву.
– О чем тогда вы говорили?
– Я попросил помочь найти мою семью. Я в отчаянии. Неужели непонятно?
– В таком случае почему вы не сказали об этом сразу? – спрашивает Хенке и сжимает челюсти, совершенно как он делал это на футбольном поле.
– Потому что я знал, что вы это неправильно истолкуете, так как мой брат – преступник.
В Густаве закипает злоба, он встает. Сколько ему еще придется отвечать за все, что совершают его родственники?
– Я не имею никакого отношения к тому, чем занимается мой брат. С тем же успехом я мог бы осуждать вас, Хенрик, за ваши драки. Может, поговорим о том, почему вы на самом деле ушли из спорта или за что вас перевели в Мальмё?
Хенрик подскакивает со стула и набрасывается на Густава, хватает за шиворот и припирает к стене.
– Ты слишком далеко зашел, понял? – орет Хенрик, надавливая кулаком на горло