был?
Она кивнула утирая слезы с еще по детски пухлых щечек.
– Лера! Меня зовут Лера! Смотрел, сказал травмы очень серьезные… Скажите это все, да? Он умрет? Понимаете, я не смогу без него! Это мой муж, все что у меня есть!
Я усадив ее на стул села рядом и сжала ее руку. Это самое страшное говорить что все.
– Я говорила Максу не идти в полицию!
У меня все сжалось внутри. А Макс оказывается еще и полицейский. Дела у Макса плохи и если честно хуже некуда. Я вздрогнула, когда она сжала ледяной рукой мои пальцы.
– У вас глаза добрые! Я беременна! Скажите, он будет жить?
У меня потемнело в глазах. Беременна… Нет он не будет жить, а если и будет то навсегда останется инвалидом. Навсегда.
Нейрохирург Макарова мрачно смотрела на меня.
– Соня, ты лучший абдоминальный хирург! Ты светила…Звезда… Без меня знаешь, ему стреляли в голову, слух и зрение потеряны безвозвратно, даже в клинике в Германии не восстановят! Перебито сухожилие! И били так нормально! Наверное, поняли что мент под прикрытием! Если парень и выживет то девчонке он своей точно будет не нужен! Калека инвалид на всю жизнь!
Я смотрела в окно, а внутри все сжималось. Калека…Инвалид…Мне также говорили про Рождественского, осколочное ранение в глаз, чуть не умер, пережил клиническую смерть, но жив и сейчас майор, может и этот мальчик выкарабкается. Дай Бог ему здоровья.
– Попрошу Леру его жену сходит в церковь!
Макарова закатила глаза.
– Соня, ты чего! Какая церковь! Мы врачи! Ты должна ее готовить если срок маленький аборт сделать, он не выживет, головной мозг поврежден!
– Это ее дело делать аборт или нет, мы врачи, а не Боги и не мы решаем кто жить будет, а кто умирать! Доброй ночи Люда!
Я выхожу из ординаторской и прижимаюсь любом к стеклу. Там снег. Снежинки кружатся в бешеном вальсе, а до Нового Года осталось совсем чуть чуть, прямо, как тогда двенадцать лет назад. Не в силах сдерживаться направилась в сторону реанимации, туда где лежал он, майор Рождественский.
С утра я войдя в квартиру, сразу же разделась и направилась в ванную чтобы не будить мужа, Маринка была у родителей, и приезжала только на выходные.
Закутавшись в уютный белый халат вышла и пройдя на кухню, поставила варится кофе. Состояние было не из лучших, я знала что это подозрительно и заметно, но вчера долго сидела у его постели, сидела и любовалась родными чертами человека которого я так сильно любила, безумно любила, моя первая и единственная любовь. Самая сильная. Взгляд упал на мусорное ведро. Две бутылки шампанского. Оригинально. Внутри неприятно сжалось. Не мог подождать. Привел бабу домой. Кого интересно? Камиллу свою?
– Доброе утро моя дорогая!
На кухню потягиваясь зашел Царев, а я крутила в руках его телефон. Он был вчера настолько пьян что оставил его в гостиной, даже не удосужившись поставить на зарядку.
«– Это была лучшая ночь, я до сих пор вся горю!»
У меня дрожали руки. За двенадцать лет я ни разу ему не изменила. Ни разу. Хоть и никогда не любила.
ГЛАВА 4
– Доброе