Одни дешевые углеводы, да? Обуви по сезону тоже нет. То есть здоровье вряд ли крепкое, я так думаю. Поведение непредсказуемое, психика травмирована, проблемы с учебой. Так себе исходные данные. Вы для него авторитет вообще?
– Он всегда меня очень любил и сейчас любит, я уверен. И хочет меня оградить от своих проблем. Сам про сапоги не сказал, я узнал, когда начал возмущаться, что он в кроссовках по морозу форсит. Говорю, купим, а он: «Да ладно, здесь недалеко. Они теплые». Подрабатывать пытался в Интернете, с одноклассником какие-то сайты модерировали. Но там много времени уходило, я запретил. Пусть учебой своей занимается. Летом мне помогал с клиентской базой разбираться. Он хороший парень, вы не подумайте. Хотя что еще вы должны подумать, понятно, как это все выглядит.
– Я не делаю окончательных выводов на основе того, как это выглядит.
– Может быть, вы сами ему все скажете? – вдруг попросил отец.
Михаил удивленно посмотрел на него и увидел, как тот устал.
– Хорошо.
«Привет, Алеша! Я тут была в гостях у человека с аккаунтом в Одноклассниках и глянула свой класс. Господи, четверых уже нет! Трех парней и одной девочки – умерла от онкологии два года назад. Поняла, что не буду больше смотреть, не надо этого. Зато поискала фотки по Олиному классу. И еще скопировала себе на облако несколько километров беседы участников, потом пробегу глазами, сейчас прям нет времени. Ты туда не заходил? Мне кажется, что тебе в голову такое не могло прийти даже – полезть на Одноклассники. В общем, высылаю несколько фоток. В основном с выпускного, думаю, у тебя они все есть, но мало ли. И еще две с поездки, Оля на них такая деловая! Вот как в ней уживались красота и понимание этой красоты в мире с житейской практичностью и деловитостью? Ведь глянешь – такая вся из себя искус – ствоведка, а как до дела доходит, то спокойно берет на себя ответственность за всех, как будто так и надо. Откуда это у нее? Может быть, от родителей? Они-то у вас практичные вроде бы. Где-то читала, что есть две категории людей: одни на привале сразу же расслабляются и отдыхают, а другие начинают организовывать отдых, хотя устали не меньше. Вот Оля всегда была из второй категории. В поход я с ней не ходила, но зато мы делали много вылазок, которые тоже называли походами. И всю ответственность она брала на себя, даже когда идея поездки была моей. Переживала, если погода оказывалась неподходящей или где-то мы „целовали замок“ (ей очень нравилось это мое выражение, оно у меня от папы). Приходилось ее утешать, что всякое бывает. А она покупала за свои деньги что-нибудь вкусное, как будто чтобы утешить меня. Да, и правда я при ней была как при взрослом, что ли. И когда мы попадали в стремные ситуации, она инстинктивно знала, как надо действовать, чтобы не вляпаться в неприятности. Кстати, дома я врала, что мы не вдвоем, а еще и с ее старшим братом, с тобой то есть.
Мама ругалась, но папа разрешал. Мама не то что сильно переживала, просто она бы предпочла видеть дочку в церкви в ее свободное время. Все-таки жаль, что я потом отдалилась от Оли. Мне не хватало наших детских вылазок во взрослый мир. Вот сейчас представила, как мы бы подключили к ним Игоря.