четырем поколениям его семьи, была испорчена безвозвратно. Зигги не пришло в голову ничего умнее, чем подоткнуть ее изнутри деревянным брусом, что он нашел в подвале. Тем самым, который он так неаккуратно поставил на место, перед тем, как в дом зашел Любомир. Это была его единственная ошибка, и она могла стать роковой. До этого полезная привычка запирать дверь в пустеющем на глазах городе не раз спасала ему жизнь.
С этого момента в нем что-то переломилось, и Зигги начал выбираться на улицу. Он оттащил трупы от своего дома, справедливо полагая, что они начнут скоро разлагаться. Приличный и хорошо воспитанный мальчик немало шокировал этим своих респектабельных соседей, что жили напротив. Пока еще жили. Они были очень респектабельны, даже слишком, и одно это делало их полностью нежизнеспособными в том новом мире, в который обрушил Ингланд его неразумный король.
Через четыре месяца после катастрофы.
Зигги выжил. Он сам не понял, как, но он выжил. Консервы, закопанные отцом в подвале, он теперь ел только тогда, когда был близок к голодной смерти. Что же он ел? Да все просто. Голубей, кошек и собак он ел. Зигфрид как-то быстро преодолел этот барьер, и, пользуясь тем, что был худым, легким и жилистым, освоил соседние крыши, установив там примитивные ловушки из ящика, подпертого палкой. Приманкой был корм для их попугая, который хранился дома. Два месяца Зигги прожил на голубиной диете. Впрочем, попугая он съел тоже, голод не тетка. Да и для корма нашлось куда лучшее применение. Там, где крыши оказались скатными, охотиться не получалось никак. Ящик не поставишь, и к птице незаметно не подберешься. Они тоже как будто стали умнее, и на плоские кровли теперь почти не садились. Потом голуби пропали. Во-первых, им нечего стало тут есть, а во-вторых, на них теперь охотились все, кому не лень, включая быстро одичавших котов. Поймать или убить такую тварь стало почти невозможно. Зигги удалось это совершенно случайно, в первые недели, когда кошки тоже проходили свой отбор, и он смог перебить одной из них задние лапы, метнув тяжелую палку. Больше ему удача так не улыбалась. Коты ушли на крыши, охотиться на птиц, а потом почти исчезли, потому что воробьи и голуби покинули негостеприимный город. Зато расплодились собаки. Уцелевшие в бойне первых недель псы сбились в стаи и принесли первый приплод. На улицах начался настоящий ад. Суки, которые ощенились все, как по заказу, стали невероятно агрессивны. И это помимо того, что домашние пёсики превратились в охотников на двуногую дичь. Зигги пару недель вообще не рисковал выходить на улицы, проводя время на крышах. И именно оттуда он увидел, как озверевшие от голода люди расправляются с псами-одиночками. Те еще не выработали свою тактику охоты, и рождали ее в муках, платя за ошибки своими жизнями. На улицу мог выйти человек с левым предплечьем, замотанным тряпками, под которые были подложены две доски. Он злил собаку, а когда та кидалась на него, подставлял ей предплечье для укуса, и бил ножом в бок. Через пару недель собаки на этот фокус ловиться перестали. Люди в ответ начали выпускать одного, как приманку, замотанного в десяток