его теперь доходы основаны на одной Царской милости, т. е. на жаловании и пенсионе <…>, то он и не может содержать летом коляски, а зимою возка и пару лошадей; экипажи, требуемые ростом его и тучностью! В сем тягостном для него положении одна только царская милость может облегчить его судьбу! Всемилостивейшее пожалование столовых денег даст ему возможность содержать необходимый теперь для него экипаж. Тогда знаменитый Русской Баснописец, прославляя милость и щедроту Русского Царя, стал бы ожидать спокойно волю Божию!301
Высочайшее повеление о назначении баснописцу «сверх получаемых окладов» «добавочных» в сумме 3000 рублей было дано уже на следующий день, 26 февраля. А 9 марта, после переписки с Министерством финансов, Уваров уведомил об этом Крылова собственноручным и очень любезным письмом302. Гарантированный доход поэта в итоге достиг 8700 рублей ассигнациями в год – с этой цифрой не мог сравниться никакой литературный гонорар. Как будто фортуна, которая в молодости то и дело норовила «запнуть» Крылова, решила наконец вознаградить его за все.
Установление персонального добавочного оклада шло вразрез со штатом Публичной библиотеки, который не предусматривал для должности библиотекаря никаких особых выплат – ни повышенного жалованья, ни «столовых денег». В отличие от пенсиона, получаемого из Кабинета, эти дополнительные 3000 рублей, превышавшие его основное служебное жалованье, выплачивались Крылову напрямую из государственного казначейства, то есть тем же порядком, как финансировалась Библиотека в целом. Фактически пожалование второго оклада «за отличные услуги, оказанные отечественной словесности»303 означало превращение формулы «знаменитый русский баснописец» в квазислужебный статус, а самого Крылова – в признанное национальное достояние. С 1838 года оно получит наименование «дедушка Крылов»304.
13
Материальная сторона «огосударствленности». – «Патриотическое» издание 1834 года – Защитник «Библиотеки для чтения»
Новые государственные выплаты пришлись весьма кстати. К моменту, когда Оленин писал Уварову, Крылов уже успел обзавестись собственным выездом. Согласно домовой книге Публичной библиотеки, кучер Парфентий Семенов появился у него еще в декабре 1833 года305, а значит, баснописец имел и коней, и экипаж. Позднее, в начале 1840‑х годов, ему, по свидетельству Плетнева, принадлежала «пара прекрасных лошадей и самая модная откидная английская карета»306. Появление такой роскоши в скромном быту Крылова, разумеется, влекло за собой значительные дополнительные расходы.
Но особенную нужду в деньгах он должен был испытывать именно в начале 1834 года, выдавая замуж внебрачную дочь Александру Иванову. 11 февраля она обвенчалась с К. С. Савельевым, писарем в унтер-офицерском чине при Штабе военно-учебных заведений307. Жених, получавший мизерное жалованье, был не в состоянии принести в этот союз ничего необходимого