ржавчина, да ещё такая, что металл можно было насквозь проковырять пальцем! Пришли вагончики действительно с консервации, и в этом к поставщикам не было никаких претензий. Во всяком случае, на бумаге. Однако, вопреки известному и вполне очевидному требованию отправлять на базу запаса для консервации только полностью исправную и комплектную технику, в реальности туда направляли уже отслужившие свой срок машины, которые по какой-нибудь причине нельзя было утилизировать. Как правило, это происходило, если вагон или локомотив повреждали, но не могли списать сразу из-за того, что он по документам ещё не выработал свой ресурс. Вот их и отгоняли подальше от греха (и от глаз начальства) в дальний угол депо, где они постепенно ржавели, ожидая своего часа. Туда же отправляли и разную экспериментальную и служебную технику, как только в ней отпадала необходимость. Вот и стояла там куча металлолома разной степени раздолбанности. А при подготовке к пуску метрополитена какая-то светлая голова предложила руководствоваться принципом «всё новое – это хорошо отмытое старое» и тем самым сэкономить на закупке служебного подвижного состава. Конечно же, со всей служебной техники сняли двигатели и высоковольтное оборудование, тем более что по причине другого рода тока пользы от него не было ни малейшей, а вот цветной металл там имелся в большом количестве. И разумеется, когда представилась возможность легально избавиться от всех «токсичных активов», поставщики немедленно ею воспользовались. Вишенкой на торте была красивая формулировка в договоре, что все за выявленные недостатки ответственность несёт принимающая сторона. И волки, как говорится, сыты, и овцы целы. «И пастуху вечная память», – неосмотрительно брякнул во время приёмки Антипенко, за что получил от Стрельникова по лбу реверсивной рукояткой.
– Это вы ещё не видели нашу ассенизационную цистерну, – отозвался шедший впереди Дима. – Её вообще построили на базе тендера от дореволюционного паровоза «щука»!
– Фекальная цистерна на базе «щучьего» тендера… – картинно вытягивая каждое слово, повторил Кайрат. – Интересно, какие вещества принимал автор этого произведения? Может, и мне отсыпет?
– Кстати, – продолжил он через пару минут. – Вот меня всегда волновал такой вопрос: а для чего вам дерьмовозка? Я уже давно в метро работаю, и никогда не сталкивался с этим.
– Ну… местная канализационная сеть никак не сообщается с городской. Поэтому всё это дело нужно откачивать и вывозить из метро на сливную станцию. Потом вам всё это и расскажут, и покажут.
Кайрат уже давно обратил внимание на загадочные двери с табличками «ФЕКАЛ», которые то тут, то там проскакивали на фотографиях из тоннелей здешнего метро. Иногда могло посчастливиться увидеть их приоткрытыми и заметить, что за ними скрывались сложные переплетения толстых труб с многочисленными вентилями, а кое-где – ещё и манометрами с сигнальными лампами. Но, тем не менее, желания познакомиться с ними поближе у него не возникало.
– Может, сменим