темные глаза и нежнейшая белоснежная кожа. Она сногсшибательно красива и, казалось, с самого рождения умела пользоваться своей внешностью. К несчастью, к этому прилагался характер бешеного барсука. Определение «надоеда» подходит ей куда больше и ужасно ее бесит. Приятный бонус.
– Когда вернется Калли?
Себ знал, почему Роуэн спросила об этом. Она лучше будет грызть ногти, чем примет помощь от него. Но его сестра часто и подолгу путешествовала, закупая продукцию для модного магазина.
– В конце месяца.
Снова ругательство.
– Зато твой брат Питер все еще в Бахрейне, – язвительно добавил Себ и снял с вешалки рубашку.
– Знаю. Я не настолько отдалилась от семьи! – Она повелась. – Хотя понятия не имела, что родители планировали уехать. Они никогда не путешествуют.
– Они решили все довольно быстро. – Себ вернулся в спальню и уставился на черно-белые пейзажи с видами пустыни, висевшие над смятой кроватью. – Ну так как? Теперь, когда точно знаешь, что, кроме меня, надеяться не на кого, ты расскажешь, в чем дело?
Роуэн глубоко вздохнула:
– Мне нужно вернуться в Лондон, и я подумала, не одолжишь ли ты…
«Когда рак на горе свистнет».
– Нет, я не дам тебе денег.
– Тогда купи билет.
– Дай-ка подумать секундочку. М-м-м. Нет, билет до Лондона тоже не куплю.
– Ты садисткий придурок!
– Зато куплю билет до Кейптауна, чтобы твоя костлявая задница оказалась дома.
На фоне шума аэропорта Себ услышал вздох разочарования.
– Я не могу.
Что? Она признала вину и разбита? Он думал, что не доживет до этого. Роуэн вернулась, позвонила ему. И говорит вполне разумно. Боже милостивый!
Себ знал, долго это не продлится, и они, проведя вместе десять минут, захотят убить друг друга. Они как вода и масло, как солнце и снег, как огонь и лед.
Он инстинктивно взглянул на окно и увидел, как его спокойная, размеренная, упорядоченная жизнь, злорадно показав средний палец и помахав на прощание, выбросилась из окна.
Вольные души. Ну почему они его изводят?
– Принимай решение, Эн.
Роуэн проигнорировала сокращение прозвища, верный знак того, что спорить больше не в состоянии.
– Мобильник сдох, у меня около сотни фунтов и ни одного знакомого в Йоханнесбурге. Пожалуй, я закину свою задницу в самолет до дом… до Кейптауна.
– Отлично. Подожди секундочку. – Себ подошел к ноутбуку посмотреть расписание. – Первый рейс, на который я могу достать билет, в шесть вечера. Билет заберешь на стойке Южно-Африканских авиалиний. Я встречу тебя в баре аэропорта.
– Себ?
– Да?
– Наша последняя ссора из-за Бронвин…
Он не сразу понял, о чем речь, но потом вспомнил ее глупую ребяческую выходку десятилетней давности.
– Когда ты советовала, что мне делать и как жить?
– Ну… Я собиралась извиниться.
– Впервые.
– Сам знаешь, куда это засунуть! Ты тоже высказался, что мне делать с моей жизнью! Я, может, и озвучила