замешкалась на пороге коридора, пытаясь осознать, что с ней происходит. Разговор оставил тягостное впечатление. Вроде и добилась своего, а все равно внутри пакостное чувство неправильности.
Странно… для подросткового бунта поздновато, для маразма рановато, тогда почему здравый смысл отправился погулять, прихватив с собой душевное равновесие? Почему она все время срывается на крик или ультиматумы?
Ответ, естественно, не нашелся, будучи надежно спрятан в чертогах разума. И, плюнув на несуразности собственного поведения, Анна отправилась выполнять обещанное – наносить визит фиолетовому чудику.
Все же маги подстраховались. Как только Анна открыла дверь, с которой сняли заклинание, вперед скользнул некто невидимый – именно невидимый, девушка уловила лишь шевеление воздуха около лица.
Метнулась длинная плеть, и разгневанный возглас заставил девушку замереть на пороге. Медленно приобретающий видимость маг, точнее, магесса висел вниз головой.
Черные волосы красивой волной струились вниз, женщина раскачивалась, силясь освободиться, и ругалась так, что Анна невольно заслушалась.
За доли секунды до того, как Павел ухватил бы её за плечо и втащил обратно, девушка шагнула в пустоту и тут же была подхвачена широким листом. Фиолетовая поверхность мягко прогибалась под ногами, и Анна расставила руки, ловя равновесие, а потом и вовсе плюхнулась на попу – путешествовать так было сподручнее.
Повинуясь мысленной просьбе, лист поднес её к ругающейся магессе. Анна уже хотела попросить освободить пленницу, но замерла. Снизу что-то громко выговаривал Павел, и её имя мелькало в его речи слишком часто для вежливого обращения, однако Анне было не до того.
Мягкий с розовой начинкой свет падал сбоку, высвечивая точеный нос, красные гневные пятна на скулах, огромные потрясающе зеленого цвета глаза.
– Не вертитесь, пожалуйста, – попросила Анна, роясь в сумке. Она точно брала с собой альбом и карандаш. Да, вот он.
Глаза у магессы стали еще больше, но дергаться она перестала.
Анна села удобнее, скрестив ноги, и принялась быстро, пока не поменялся свет, набрасывать рисунок. Черные кожаные штаны, заправленная в них рубашка, туго стянутые лианой ноги, руки, вцепившиеся в широкий пояс в попытке добраться до лианы, и волна густых волос: борьба за жизнь и трогательная беспомощность. Пленница фиолетовых лесов, чем не сюжет рисунка?
Плеча осторожно коснулись. Анна повернула голову – сбоку заглядывал фиолетовый цветок на бесконечно длинной ножке. Девушка встретилась с ним взглядом и кивнула, как старому знакомому.
Магесса снова принялась дергаться, в глазах появилось затравленное выражение. Нет, так не пойдет. Девушка припомнила уроки художественной школы: как заставить натурщицу расслабиться и позировать, а не отвлекаться, меняя положение, пусть и подвешенного вниз головой тела.
– Вы так здорово ругаетесь, – решила начать она с комплимента. Комплимент вышел так себе, но магесса застыла, перестав изображать