нейм-шифтер. Тот парень просто купил его для забавы и сам тоже был из влиятельной семьи, а с таким происхождением можно ничего не опасаться. Николь боялась не за него, и даже не за сотрудников «Симфонии», допустивших оплошность и принявших на работу самозванку. Она боялась за ту, ради которой на всё это пошла. В голове Ники крутились чудовищные мысли о том, что может сделать её отец с Крио, и это заставляло Николь стоически молчать, не рыдая в голос и не умоляя простить её. Слёзы тихонько капали из глаз Ники, пока её отец, достойнейший Стефан Агапид, бушевал, изливая свой родительский гнев.
– Ну всё… Ну теперь-то всё… Больше никуда у меня не выйдешь! Будешь дома сидеть! А на курсы – только под охраной!
– Нет! – взвизгнула Ника и вся дёрнулась, словно ожидая пощёчины.
Но отец лишь взглянул на неё нестерпимо надменно.
– Нейм-шифтер… – горько повторял он, выплёвывая слова с отвращением. – Ну, ничего… Я узнаю… Узнаю, кто тебя надоумил! Вот ведь, подумать только… Ты только подумай! Случись что, заподозри городская охрана!.. Ну нет… Ну всё! Больше никакой свободы! Утром – на курсы. На нашей аэромашине. Вечером – обратно. И никаких друзей! Я свяжусь с ректором. Он должен разрешить присутствие в учебных классах охраны.
– Нет, папа! Нет! Прошу тебя! – запричитала Николь, уже не сдержавшись. – Я хочу там работать!
И тут же прикусила язык, хоть и было поздно. Она в ужасе подняла взгляд, встретившись глазами с пугающе заинтересованным взглядом отца.
– Работать? Ты хочешь работать?! А что-то мне помнится, ты даже на профкурсы ходить не хотела, не могла вставать рано. А? Что теперь изменилось? Что это тебя так тянет в эту «Симфонию»? Ведь не убогий же трудовой оклад?
Он испытующе смотрел на дочь, наклонившись к ней совсем близко и впившись в неё хитрыми глазками. Николь побледнела, застыла, вытянувшись в струнку, уставилась в пол, стараясь подавить слёзы страха, сжавшего её сердце ледяными клещами. Она не хотела навести отца главный след. На ключевой момент всей этой затеи. Раскрыть свои истинные мотивы и подставив под удар ту, которая ей безмерно дорога. Поэтому Ника изо всех сил сопротивлялась психологической атаке, сдерживая дрожь подбородка, зажмурившись и роняя на пол беззвучные слёзы. Потом она открыла глаза, постаравшись достойно встретить хищный отцовский взгляд.
– Молчишь? – издевательски протянул тот, прибегая к своему коронному приёму. – Ну ладно. Это твоё право… А я всё равно проверю. Вот увидишь, я узнаю правду!
На этой ноте он выпрямился, окинул дочь укоризненным взглядом. Затем резко отвернулся и быстро зашагал к выходу из комнаты: просторной, роскошно и стильно оформленной в неожиданно контрастных тонах. Оставив Николь глотать слезы в мягком ореоле света от бра в дизайнерских абажурах, он шагнул к автоматическим дверям. И как только оказался за порогом, их створки вновь съехались вместе. Щёлкнул мощный электронный замок, подчиняясь новым настройкам системы внутренней безопасности.
***
Люм