пневматики, и остается только разъединить тормозные рукава. Плевое дело.
Так вот, отец являлся домой пьяный, подзывал меня к себе и начинал играть со мной в игру…
– Где находится станция Кенджу? – спрашивал он.
– Линия Донхэ.
– А Джиджанг?
– Там же.
– Точно. Унджон?
– Линия Кенгуи.
– Правильно. Юмсон?
– Что Юмсон?
Если я начинала испуганно переспрашивать, то, значит, забыла, на какой магистрали располагалась станция. Я должна была выучить их по карте железных дорог Кореи образца 2003 года, которую подарил мне отец на день рождения.
– Станция Юмсон, где находится?
– Юмсон… Юмсон…
– Не знаешь? – сердился отец.
– Не помню, папа. – начинала всхлипывать я.
– Ах, ты не помнишь… – шипел отец и бил меня ребром ладони по голове. – Да ты знать должна назубок! Линия Чунгбук! Дура! Повтори!
– Линия Чунгбук… – повторяла я, выдавливая слова через комок в горле.
– Ты у меня все запомнишь! Прочь с глаз моих!
Если он отпускал меня от себя без серьезных побоев, значит, мне еще повезло…
На минуту Волчанка застыла с мрачным выражением на лице. Но, увидев, что караоке-система выдала Jimi Hendrix – Hear My Train A Comin’, улыбнулась и немного послушала.
– I’m gonna buy this town… – промурлыкала она подпевая песне.
– И ты вызубрила все станции Кореи? – спросила пораженная до глубины души Оспинка. – «Значит, отец ее все-таки бил, – подумала она, – и это не было дурацкой шуткой».
– Да, пришлось вызубрить. – кивнула Волчанка.
– Всей Кореи?
– Да что там Кореи, бери выше… Всей Японии!
– Серьезно? – у Оспинки отвисла челюсть.
– Просто в один из вечеров к нашей игре присоединился дед. Он, как обычно, пьяным шатался по дому. Увидел, как я начинаю обыгрывать отца, и решил усложнить процесс…
– Каким образом?
– У него была карта железных дорог Японии образца 1943 года. Старая, потрепанная. Я же тебе говорила про «добрую семейную традицию»?
– Да, говорила.
– Пресловутой «традицией» была зубрежка. Зубрежка железнодорожных станций Кореи и Японии.
По словам Волчанки, это началось очень давно, в феврале 1945 года. За полгода до капитуляции Японии во Второй мировой…
– Мой дед родился в 1929 году в японском городе Симоносеки в семье корейцев-дзайнити [14]. Думаю, рассказывать про дзайнити не стоит. Все знают, если, конечно, не прогуливали уроки истории. Прадед – отец моего деда – работал на типографии разнорабочим. Он был склонен к авантюрам и ненавидел свое начальство, которое быстро дало ему понять, что, как корейцу, ему не светит ничего хорошего в стране Ямато [15]. Нужно было побыстрее стать японцем.
Наконец 23 декабря 1933 года ему это удалось. В этот день родился Его Высочество наследный принц [16]. Воспользовавшись