что? Эта «помесь» рыси и медведя может быть опасна для двух волков? Даже я одна, даже с учетом моей неопытности, и то одолела бы дикого зверя. Ведь сообщества росомах-оборотней не существовало. Все это я попыталась донести до Андрея удивленным взглядом.
– Она ведет себя как оборотень! К тому же очень коварна и опасна, – поразил меня ответом белый. – И здесь – ее территория.
Но как?! Сроду не слышала об оборотнях-росомахах!
Андрей пожал плечами и шепнул:
– Это нехорошая история. Расскажу в другой раз. Но запомни навсегда: росомаха – очень опасна. И это – не территория волков. Защитить тебя тут некому.
Непроизвольно поежившись, я уже сама плотнее прижалась к стене маленькой пещерки. Вопреки предупреждению, рядом с Андреем мне было не страшно. И только сейчас, скользнув взглядом по стенам гротика, сообразила, что мы спорим тут шепотом, совершенно голые! И… невыносимый белый вовсю этим пользуется, не отводя от меня пристального взгляда. И во взгляде при этом все больше и больше звериного интереса. А я… Я тоже ощущала небывалое возбуждение. Увы.
«Проклятая течка!» – мысленно застонала я, решив сжаться в углу в комочек и так просидеть до утра.
Сесть не успела. Добровольский мгновением раньше шагнул вперед и, обняв за плечи, притянул к себе.
– Ленка… – глухо и обреченно пробормотал он мне в волосы.
– Добровольский! – Я возмущенно попыталась коленкой пихнуть его в бедро. Белый так притиснул меня своим телом к стене пещеры, что двигаться получалось плохо. – Ты оборзел совершенно! Если забыл – мы вроде как в ссоре! И даже то, что ты мой альфа, не оправдывает такого поведения.
Вот ничто в нем так меня не выводило из себя, как пожизненное следование лишь собственным интересам. Бабник! Как же! Голая девушка под боком – нельзя упустить такой шанс. Его ничто не изменит. Даже на чужой территории, даже когда рядом, по его словам, опасная росомаха!
– А ты не забыла? Мы вроде как пара на период действия договора. – Вовсю пользуясь моей малоподвижностью, Андрей успел уже меня облапать. Вот же ж… зверюга!
«Видимо, мой аромат меняется и действует на него излишне призывно», – вынуждена была я признать очевидное. С чего бы еще только что дико злившемуся альфе так стремительно перестраиваться на совершенно другой лад? А что он перестроился – сомнений не вызывало. Все посторонние хищники в окружавшей пещерку темноте ночного леса как-то внезапно перестали его волновать. И меня тоже. Чем больше сладострастных узоров выписывали на моем теле его руки, тем сильнее накатывало на меня желание. Впрочем, я-то его всегда хотела. Это и обидно. А уж в своем нынешнем перевозбужденном состоянии…
– Нам в лагерь пора, – собрав крохи самоконтроля, попыталась я воззвать к его здравому смыслу, но…
– Кхм… – Белый лишь что-то неразборчиво пробормотал, склонившись к моему плечу и посасывая крошечный кусочек кожи в страстном поцелуе.
«Мне конец!» – честно признала я этот факт, ощущая, как изнутри неумолимой волной ощущений нарастает