начали в нетерпении отстегивать привязные ремни, хотя крылатая машина еще рулила по взлетно-посадочной полосе. Женский голос тут же заговорил: «Просим всех оставаться на своих местах с застегнутыми ремнями безопасности, наш самолет еще находится в движении», но его мало кто слушал. Не терпелось размять занемевшие ноги и потянуться, пройтись по салону. К тому же вот она, Америка. За окном к приземлившемуся борту спешили работники аэропорта, среди которых было много негров, азиатов и вообще людей со всех континентов. Когда наконец Игорь спустился по трапу, на него пахнули неизвестные запахи и зазвучала английская речь. В воздухе носились ароматы душистой жвачки, химчищенного коврового покрытия и еды из ресторанов быстрого питания. Кругом сияли неоновые огни и царила веселая неразбериха, все куда-то спешили и громко разговаривали. «Суета большого города, суета сует, – подумал Игорь. – Главное – не потеряться в этом потоке».
– Нам сюда, – сказал коллега, который уже бывал в этом аэропорту.
Они пошли получать чемоданы. Потом на выходе их ждали сотрудники посольства СССР, и путешественники с радостью встретили островок надежности в пульсирующем потоке незнакомой разноцветной американской жизни. Они сели в микроавтобус и поехали на Манхэттен, где должны были жить в районе комплекса зданий штаб-квартиры ООН на Ист-Ривер.
Путь через район Квинс лежал над бесконечным кладбищем, прямо как в фильмах ужасов, с зелеными лужайками и белыми надгробными камнями, а справа торчали мрачные трубы завода. Но вот впереди сплошной стеной выросли небоскребы Манхэттена, среди которых слева Игорь узнал здание ООН. Автобус нырнул под землю в тоннель, заплатив за это несколько долларов. «Вот он, капитализм в действии», – подумал Игорь и усмехнулся. Через несколько минут они уже оказались среди небоскребов и поехали по идеально прямой длиннющей улице в сторону штаб-квартиры ООН. Справа и слева мелькали пестрые кафе, рестораны, магазинчики и самая разношерстная публика: богатые и бедные, белые и черные, разнаряженные и в лохмотьях. Запахи духов перемешивались с вонью помоек и поднимающимся из-под земли паром. Под тротуаром иногда слышался грохот проезжающих поездов нью-йоркской подземки. Поражало полное отсутствие зелени, ни травы, ни деревьев, только каменные джунгли, закатанные в бетон. И снующая толпа, переходящая дороги без разбора и на зеленый, и на красный свет светофора. «Зачем тогда их повесили? – недоумевал про себя Игорь, проезжая по улицам нового Вавилона. – Да, у нас в Европе как-то поспокойнее. Хотя здесь, конечно, все очень шумно и ярко, молодых это привлекает. Но не все то золото, что блестит… Впрочем, посмотрим, что нам принесет американская земля». И он вспомнил о Гертруде и вездесущей вражеской агентуре, широко раскинувшей свои сети до концов земли. Можно было ожидать любых провокаций: холодная война в самом разгаре.
Около здания ООН образовалась мертвая пробка, конная полиция пыталась освободить дорогу