услыхав песни вестника, спустится с вершин, дабы тоже встать рядом с героями в решающий час.
– И про него, про него расскажи! – загалдели люди с азартом. – Про знамения!
– Не будет там никаких знамений, – отрезал жрец недовольно. – А коль случатся – не вашего ума дело, как на него родителям боги укажут. На то и могучий колдун, что сумеет себя скрыть до времени.
– Мне вот бабка ещё говаривала, что буря страшная будет, аж три луны без остановки! – запальчиво возразил кто-то.
– Не буря, башка твоя дырявая, – сердито поправил другой. – А старик Олки разъярится да выйдет из берегов! Аж до самых северных гор волной докатится, вот Юдарь и придёт посмотреть, чего делается. Утихомирит море, и потом уж Тагни приметит!
– Тебе откуда знать?! Окромя пчёл своих ни гварха не видишь, а о героях судишь!
– У меня тётка под самим Фелбом! Им так сказители поют!
В хмельном азарте люди вовсе позабыли о госте, ввязались в жаркий спор, где всякий говорил своё, на ходу придумывая новые глупости. Жрец тяжко поднялся, доковылял до двери, вывалился во двор, прислонился к стене. Вскинул голову, глянул в ночное небо, усеянное яркими звёздами, а те заплясали перед глазами словно ошалевшие. Птичья трель да стрёкот сверчков звенели в ушах громче тревожного набата, и веки будто налились свинцом…
– А представляешь, – выскользнувшая следом любопытная девчушка посмотрела с весёлым задором, – ежели прямо теперь небо займётся алым пожаром да прогремит голос самого бога? Настоящее чудо!
– Милое дитя, – с горькой усмешкой пробормотал жрец едва слышно, – не дай тебе миры на своём веку узреть тех небес да услыхать того имени…
Пролог. Мир Сэйд
Ветра пели разными голосами. Она слышала вдалеке бег оленей и лай охотничьих псов, крики птиц. Недовольные вздохи вековых тисов и лёгкий звон в кронах берёз. Смех и танцы за спиной у поросшего мхом холма. Звуки влекли, окружали со всех сторон, и она шла вперёд, тихо ступая по мягкой лесной траве.
Её не окликнули. Сэйды редко отвлекаются, если уж пустились в пляс, и иной раз их веселье тянется не один оборот луны. Обращать внимание они готовы лишь на опасность да случайных путников Ирд, но никак не на одну из них – девочку, у которой и взрослого имени пока не было. А на старое, детское, она бы уже не откликнулась сама. Даже родители – и те оставили дочь в покое, полностью отдавшись танцу. Далеко всё равно не сбежит – родной холм, под которым лежала тропа в мир Сэйд, не отпустит просто так, не позволит уйти. Станет незримой стеной спустя пару яр, и никому не одолеть той преграды в одиночку.
Но даже такое крошечное расстояние казалось юной сэйд огромным. Она впервые пришла в Ирд, срединный мир, впервые слушала его, как раньше слушала ветра родного дома. До пятнадцатого лета оставалось трижды три дня, её взяли с собой, чтобы найти имя. Старцы говорили: должен быть знак. Говорили: нужно услышать, тогда поймешь. Она со всем старанием напрягала слух, разбирала звуки. Некоторые, вроде лая или охотничьего