не ходите с нами. Это неженское дело. Моя Росалия не думает ходить.
– Слушай, Доминго, я ехала в Испанию не на пляже купаться, и ты уже знаешь, – ходить ночью для меня дело привычное. Выросла я на севере, приходилось много ездить по лесным дорогам и ходить пешком по лесу, иногда одной и без оружия, а тут у нас пистолеты.
– Но здесь нас могут заметить мятежники.
– Надо так ходить, чтобы не заметили. Две недели тренировались в своем тылу, а теперь будем сдавать экзамены на зрелость. А мятежников и интервентов я тоже видела. В 1918 году в наших краях вместе с белыми, то есть мятежниками, появились и английские интервенты. Я тогда батрачкой работала. Богатеи радовались, помогали им, а беднота, сколько ни пугали ее зверствами красных, не пошла за белыми.
– Пошли в Красную Армию или в партизаны? – спросил Доминго.
– В нашем селе партизан не было, не было и боев, англичане, как начинало темнеть, сидели по домам и близко никого не подпускали, а охраняли их белые, которые с ними были, да и те ночью из деревни никуда не выходили.
– Значит, боялись ночи. Это очень хорошо, – согласился капитан.
Мое участие в походе доставило много неприятностей Доминго: никто не хотел оставаться на базе.
– Женщина идет, а мы что… – говорил Сальвадор.
По пути заехали в штаб узнать обстановку. Тут нас в походном виде заметили командующий и советник Колев[24].
Колев отозвал Рудольфо и меня в сторону.
– А вы зачем сами идете? – спросил он Вольфа.
– Первый раз обязательно надо.
– Ну а если вас захватят мятежники?
– Фронта сплошного нет. Преследовать по следу не дадим. Есть гранаты замедленного действия, а к утру вернемся, – ответил Рудольфо.
– Не собираетесь ли и вы, Луиза, с ними идти, что так оделись? – спросил меня Колев.
– Как видите, собралась! Рудольфо без меня что глухонемой!
– Ну и дали вам хозяина, – посочувствовал Колев.
На прощание он пожал нам руки, пожелав успеха.
С Владимиром Яковлевичем и его переводчицей Лялей Константиновской[25] на Теруэльском фронте я встречалась не раз.
Когда я ей однажды пожаловалась на холод в помещении, где мы расположились, Константиновская ответила:
– Холод – это плохо, но от холода можно укрыться, а вот мне приходится со своим «неистовым» советником днем по бригадам ездить, а ночью над планами вместе с испанскими командирами сидеть. До того недавно доработалась, что пришлось разрезать боты, так от переутомления распухли ноги!
Меня поражало, сколько энергии и мужества в этой маленький, такой еще молоденькой девушке, какой она оставалась бодрой при большой перегрузке в работе и неудачах на фронте, совсем такой же, как неутомимый Колпакчи.
Мы ехали машиной на участок, откуда должны были идти на операцию. Я была полна раздумий и очень далека от оптимистических настроений.
Все случилось внезапно. Готовили людей, но никогда с Рудольфо не было даже разговора,