шкурки в раковину. Косясь на девушку, которая присела на свой чемоданчик, заявил:
– Слушайте, девушка, я вас сюда не звал и не приглашал. Ввалились ко мне внаглую.
– Я не вваливалась, – обиженно ответила Аня, поджав губки. – Я только спросила, где найти брата.
– Я не бюро находок. Сказал, не знаю такого, – процедил он хмуро, оборачиваясь к ней, и, указав ножом на выход, добавил: – Так что давай иди дальше. Дверь вон там! И дождя там нет, не придумывай.
– Все же куда я пойду? – нахмурившись, заявила она. – Вы бы мне хотя бы путь указали, куда идти. Там темно, и еще эта собака злая где-то бегает. Я боюсь.
– Да… походу, не отстанешь, – выдохнул Влад, отворачиваясь.
Достал доску и начал яростно кромсать картофель на бруски. Параллельно врубил газ, поставив сковороду. Газ погас, и он снова зажег его. Присутствие этой блондинки за спиной нервировало Громова. Он даже слышал, как она дышала.
– Я присяду? – спросила она, и он услышал легкий стук ее каблучков по деревянному полу. Резко обернувшись он отметил одинокий чемодан посреди комнаты. Фифа уже уселась в его любимое кресло у камина. – Ноги гудят от каблуков этих. Почти километр прошагала.
– Адрес брата есть? Нормальный. Улица, дом. Или блондинки цифры не запоминают? – спросил Влад, высыпая картошку на горячую сковороду и чуть убавляя разбушевавшийся газ.
– Прекратите меня оскорблять, – попросила она тоном учительницы. – Не думала, что в этой деревне такие люди злые.
– Я один такой злой, не переживай, – хмыкнул он в ответ, вытаскивая шкурки из раковины, и, обернувшись, уточнил: – Так что, адрес какой?
– Улица Свободы, дом двадцать один.
– У нас в Придорожной нет такой улицы.
– Деревня Придорожная, вы сказали? – выпалила она удивленно. – Нет. Мне надо другую деревню. Торбино, Окуловский район.
– Окуловский район? – недоуменно спросил Влад, нахмурившись. – Так это от нас километров двести будет. Понял! Ты до какой станции ехала?
– До Торбино.
– Ага, а вышла на Торфяное. Надо было дальше ехать. Торбино гораздо дальше.
– Ужас… я что же, не на той станции вышла? – всплеснула она руками, нервно вскакивая на ноги. – Она так тихо объявила, что я услышала Торбино!
– А по времени в пути не судьба сориентироваться?
– Я подумала, что поезд просто быстро ехал и… – она удрученно хлопала глазами.
– Блондинка одним словом, – поморщился он.
– Что вы привязались к цвету моих волос? Весной я в каштановый красилась.
Эта фраза девушки вызвала на лице мужчины подобие ехидной улыбки.
– Я про характер твой говорю. Инфантильная блондинка.
– Вы грубиян и хам, – обидевшись, выпалила она, снова бухнувшись в кресло. – Как же быть? Сегодня я к брату не доберусь. А на улице ночь.
– Даже не думай! – прорычал Громов, обернувшись и угрожающе сверкая на нее глазами. Он уже понял, к чему она клонит. – У меня места нет. Я живу один.
– Всего лишь на ночь, завтра я…
– Нет!
Она