на бренной земле. Базилевс лишил меня мирских благ, но взамен я приобретаю власть над всем сущим. Разве ты этого не понял?
Лицо магистра окаменело. Предводитель ауксилариев вздохнул, сжал древко секиры до судорог в пальцах.
– Этому не бывать, – сказал Галактион, как отрезал. – В тебе не осталось ни капли благоразумия, Ламбезис. Тебе плевать на мир. Личные амбиции – всё, что тебя волнует.
– Ничтожество, – усмехнулся Киаф. – Ты дышишь воздухом Аштума столько лет, но до сих пор не заметил противоречий, которыми он полнится. Граст показал мне, где надломился мир, и я прозрел в один миг. Я наведу порядок. Настоящий.
Селевк осёкся. Его учили бояться даже помыслить об имени Прародителя. Когда он его услышал, то по мертвецки бледной коже его пошли мурашки. Будто у обыкновенного, полноценно живого человека.
– Ты перечеркнешь все эпохи! Бывшие и грядущие! – сорвался магистр.
– Говоришь о том, чего не знаешь, – заметил изменник. – Тебе это не дано. Тебе не дано понять, я нечто большее, чем сын своего отца. Больше, чем человек. Не просто правитель Рамхиды. Я новатор. Я освободитель. Я архитектор нового мира. Я – отражение Бога Смерти, что поднимает из земли саженцы слаженной жизни. Я задаю порядок.
– Нет! – возразил Галактион, закипая от гнева. – Ты всего лишь умалишенный дворяшка, дорвавшийся до всеобъемлющей силы Прародителя. Думаешь, что управляешь ей? Нет! Она управляет тобой! Потому что ты слаб, ты не больше, чем простодушный смертный, как все прочие! Удобный сосуд. Поэтому ты угроза…
– Я – спасение, – нагло поправил его Ламбезис.
– Ты слился с Неназываемым. Здесь твоя жизнь окончена. Мы отрежем тебя от Бога Смерти. От тебя ничего не останется. Ни в Аштуме, ни в Аиде, ни в Эребе. Нигде!
Фантом выплыл из-за спины архонта.
– Смелое заявление, – хмыкнул Актей. – Сыпь угрозами, сколько угодно…
Он осмотрел поочередно всех ауксилариев. Обошёл Галактиона стороной. Заострил внимание на Селевке, который выглядел более взвинчено, чем остальные. После этого улыбнулся лукаво и прояснил:
– Да только условия здесь выставляю я. Пора бы это понять.
Превентор убрал глаза в сторону, не выдержав тяжелого взгляда Ламбезиса. Тот зрел ему прямо в душу, тонко ощутив червоточины на её поверхности.
– У вас только два пути, Ауксилия. Вслушайтесь в то, что я говорю.
– Кем ты себя возомнил, гнусный… – начал было Галактион.
– Закрой. Рот. – Актей отчеканил эти два слова, разговаривая с ним, как с бесправным рабом.
Магистр подавился собственным языком, опешив от приказного тона Киафа.
Ауксиларии начали мерно приближаться к изменнику. За ними поспешал учитель.
– Подлый изменник, – прошипел Галактион, обхватив секиру поудобнее.
Селевк же стоял там, где и был. Просто наблюдал за развитием событий. Он всё это время молчал, не вмешиваясь. Вспоминал поединок, приключившийся между ним и архонтом. С тех пор схватка не покидала его мысли. Превентор