замялась, подозревая: вот-вот произойдёт страшное. Флэй не винил её. Ему и самому стало неловко. Перед ними в полный рост вытягивался его одногодка.
Обыкновенный горожанин, в жизни не державший ничего тяжелее кухонной утвари. Сухой, болезненный на вид, напуганный чуть ли не до смерти.
Его потерянный взгляд блуждал от Альдреда к Драго – и обратно.
Маятник указывал прямо на него, слепо и неуклонно, даром что Флэй стоял плечом к плечу с сокольником.
– Наш клиент, – подытожил Узелац еле слышно. Сомнений быть не могло.
Капрал хотел было уже расколоть ему грудную клетку одним махом. Но тут их уши оцарапал женский визг некой дородной женщины:
– Что вы делаете? Вьери! Вьери! Отойдите от него!..
Дамочка вклинилась между персекуторами и своим ребёнком, укрывая его за собой. Будто взбешенная кошка, она встала на защиту детёныша. Толстушка, свирепея, бросила инквизиторам с вызовом:
– Мой сын ничего не сделал! Чего вам от него надо?!
– Вот сука… – прошипел Драго еле слышно и добавил уже громко, настойчиво: – Отойдите от него немедленно, синьора! Он – чародей!
– Параграф сто семь предписывает… – начал Флэй, пытаясь вразумить даму.
Естественно, это было невозможно. Ни при каких обстоятельствах.
– Грязные душегубы! Народ, все сюда! Инквизиция хочет забрать моё дитя! – верещала взбешённая горожанка.
От раздражения вены на висках у Альдреда всдулись. Капрал проклинал каждую долю секунды, пока дамочка исторгала из себя столь болезненные, едва различимые звуки. У него из-за толстушки попросту пухла голова.
Сынишка сам встал, как вкопанный. Понятия не имел, что и делать. Едва ли он вообще осознавал, что является магом. Оно и понятно: инквизиторы не обходят каждый дом и не заковывают целенаправленно в кандалы всякого встреченного мага.
Казалось бы, сущая глупость. Инквизиция сама потворствует преступлениям чародеев. Шутка ли, в этом и смысл. Если бы репрессивный потенциал Мечей Церкви зацвел пышным цветом, злодеями выступали бы они. А так, ценой малой крови миряне раз за разом убеждались: чародеи должны находиться под замком.
И все счастливы! Разумеется, окромя магов и их семей, а также случайных жертв.
Здесь и сейчас персекуторы шли наперекор давно выработанной, хитрой стратегии. Нынешнее положение вещей, близкое к полному краху, обязывало.
«Цирк с конями…» – презрительно оценивал ситуацию Альдред.
Публика сужала полукруг, подбиралась всё ближе. Честной люд легко купился на несправедливость Инквизиции, ведь Герцог, представитель власти уже светской, поступил с ними гнусно, бросая тень и на Мечей Инквизиции.
У Драго лопалось терпение. Толстушка всё бесновалась. Беженцы шептались, выставляя их демонами во плоти. Сокольник ненавидел скудоумие толпы. Зная, как спровоцировать подозреваемого, он пошёл на отчаянный шаг.
Жаль, что при стольких свидетелях. Инквизиторы в зелёной зоне любви не сыщут. Однако иначе попросту было нельзя.
Подавшись вперёд,