и сортов быстро поняли, что несмотря на тяжёлые условия жизни, сама эта жизнь гораздо продолжительнее, чем у соседей. Однако наша специфическая природа подходит не каждому. Это как в горах (в которых я, к слову, никогда не была, но много о них читала), где на большой высоте может развиться горная или высотная болезнь. Наш воздух настолько насыщен болотными испарениями, что неподготовленный человек быстро начинает задыхаться, и если вовремя не принять меры, то и умереть.
Мы, потомки коренных жителей, с молоком матери впитали возможность дышать болотным воздухом, пить очищенную воду без вреда для здоровья. Чего не скажешь о туристах. На границах страны построены специальные адаптационные лагеря для тех, кто желает приехать к нам в гости. Но и они не являются панацеей. Только хорошая врождённая регенерация даёт возможность погостить у нас, а то и остаться навсегда, если есть желание. А желающих немало, и с каждым годом их число только растёт.
И каково же было удивление учёных, когда наша хвалёная регенерация перестала работать в случае с лихорадкой. Нет, многие жители края выжили и даже приобрели уникальные способности, но сам факт!
Мой отец, кстати, был главой группы, занимающейся изучением феномена лихорадки. Они так и не смогли выяснить, откуда болезнь взялась и каким образом предкам удалось сделать вакцину (записи об этом событии были безвозвратно утеряны в веках), но им стало достоверно известно, что физиологические изменения в нашем народе были уже давно, лихорадка лишь вывела тела на новый уровень взаимодействия с миром. Жаль, со смертью отца группа распалась и исследования заморозили. Вот бы мне удалось когда-нибудь поучаствовать в чём-то подобном!
И вот теперь болотная лихорадка вернулась. Не в абстрактном городе, а на расстоянии вытянутой руки. И если раньше она подарила способности, то что произойдёт сейчас? Заберёт их обратно? Невозможно. Мы уже рождаемся такими. Изменит ещё сильнее? Просто погубит? Эх, был бы жив папа! Уверена, он бы ответил если не на всё, то хотя бы на часть вопросов.
Передёргиваю плечами от внезапно охватившего озноба. Что, если это начало эпидемии, а не единичный случай? Закроются границы, страна перейдёт на особое положение, прекратив все внешние контакты. Расторгнется уйма контрактов, прервутся необходимые деловые переговоры… А ведь Болотный край уже много десятилетий выгодно сотрудничает с другими странами. Мы им излечение от большинства известных болезней, они нам технологии. Все в плюсе. Нас даже мировые войны благополучно обходят стороной – кто же захочет уничтожить свой шанс на излечение?
– Нравлюсь? – звучит неожиданный вопрос.
– Что?
– Ты так меня разглядываешь, нравлюсь?
– Нет! – краснею и отворачиваюсь. – Просто задумалась.
Я зачем-то оправдываюсь и исподтишка кошусь на своего попутчика. Не зря все девчонки на курсе на него заглядывались. Высокий, выше меня на голову, стройный, черноволосый сероглазый красавец. Вдовец. Детей нет. Просто мечта всех юных лекарок. Может, и я бы о нём вздыхала, если бы он меня не цеплял при каждом удобном случае.
– Да я не в претензии, смотри, если хочешь, –