голосом дерзко окликнул распустившего руки бугая:
– Эй, дядя, грабли свои убрал от девушки!
Тот, продолжая держать свою жертву за волосы, резко повернулся в сторону Нейла и некоторое время ошалело взирал на него, словно не веря в неслыханную дерзость со стороны проходящего мимо хлюпика. Наконец детина, растянув и без того широкоскулое лицо ехидной ухмылкой, разжал вцепившуюся в темные пряди пятерню и начал медленно идти на студента, вполголоса приговаривая:
– О, защитничек нарисовался! Сейчас, сейчас, погоди, все тебе растолкую!
Именно в это мгновение Нейла вдруг охватил неподконтрольный рассудку ужас, тело оцепенело, а инстинкт самосохранения посылал отчаянные сигналы о спасении бегством. В первом сновидении ничего подобного он не ощущал, поскольку никогда не лез на рожон, тем более в заведомо проигрышной для себя ситуации. В следующий миг подошедший амбал резко подался вперед и выкинул перед собой правую руку, но не для удара, а, видимо, желая схватить похолодевшего студента за грудки. Однако каким-то чудом Нейл успел среагировать, отпрянув назад за долю секунды до того, как клешня бугая должна была коснуться его куртки. Тот попытался сделать вторую попытку уже левой рукой, но снова потерпел неудачу, после чего вдруг вздрогнул всем телом и коротко пискнул:
– Ай!
Уже намеревавшийся машинально вбежать в минимаркет Нейл сразу же заметил прямо за спиной нападавшего облаченную в светлую ветровку темноволосую девушку, уперевшую свою руку в бок амбалу. «У нее нож!» – сверкнувшей молнией осенила студента мысль, от которой и без того бешено колотящееся сердце стало выскакивать из груди.
– Сдурела? Остановись! – невольно вырвалось у него, когда здоровяк, стал безвольно оседать на колени.
– Беги! – откликнулась девица и ринулась в сторону темнеющего парка.
Не понимая, как реагировать, Нейл на мгновение замешкался, а затем, повинуясь стадному инстинкту, бросился вслед за ней.
Светлую ветровку было сложно упустить из вида даже в кромешной тьме заброшенного парка, средь разросшихся деревьев и кустарников которого студенту удалось наконец нагнать выбившуюся из сил девицу. С минуту они оба стояли молча, слушая, как выравнивается их дыхание и давая время своим глазам привыкнуть к окружающему мраку, куда все же просачивался отраженный от облаков свет поселковых огней. Практически голые кроны вековых дубов черными шатрами врезались в низкое серое небо, отчего пейзаж напоминал иллюстрацию к старинной книге страшных сказок. К постепенно приходящему в себя Нейлу первым же делом стало возвращаться осознание нереальности происходящего, и вместе с ним его охватывало упоение от только что пережитых чувств, испытать которые после пробуждения уже вряд ли удастся.
– Как же я благодарен тебе за случившееся, почаще бы попадать в подобные замесы, – совершенно искренне выпалил он, всматриваясь сквозь тьму в нежный, почти детский овал лица незнакомки.
– Значит,