времени.
– Полчаса… хватит ли? – спросил один из военных.
– Вполне. Выполняйте!
Позже я узнал, что многие, кто был в курсе возможной катастрофы, подготовились заранее и спустились в бункер со вчерашнего вечера, но отец до последнего не верил, что подобное может произойти. Как потом стало известно, в основном здесь собрались сотрудники спецслужб и их родственники.
Мы спустились вниз по винтовой лестнице, я не знал какая там глубина, но точно больше десяти метров, судя по виткам – их я насчитал ровно десять. Далее был ещё один коридор, на этот раз более длинный и широкий, да и освещён был лучше, однако воняло там всё той же сыростью, что и в предыдущем коридоре. Я хаотично разбирал свои мысли, не разговаривая с военными, они, в свою очередь, тоже ничего мне не говорили. В тот момент все мои мысли были о родителях. Я переживал за отца и мать, ведь тот военный сказал полчаса… а что потом, они закроют вход и никого не впустят? Даже если и так, полчаса должно хватить, папа с мамой должны успеть. Наконец мы остановились у широкой, почти во всю стену, стальной двери. Она действительно была огромной: шириной метра три и высотой примерно столько же. Один из военных нажал на стене кнопку и, посмотрев в камеру под потолком, помахал рукой, затем мы отошли на несколько метров. Дверь открыли изнутри, её толщина внушала надёжность: словно это не бункер, а банковское хранилище с золотыми слитками, как в кино. Помещение хорошо освещено, людей внутри было так много, словно это московское метро в час пик. Огромный, с высоченными потолками, примерно с половину футбольного поля зал. Десятки столов и скамеек, на которых сидели испуганные люди совершенно разных возрастов. Я видел, как и детей, которым можно дать лет по десять-двенадцать, так и стариков внешне под шестьдесят, последних, правда было немного. Люди сидели на скамейках и обнимались друг с другом, те же, кому обнять было некого, просто смотрели в одну точку, либо, наоборот, озирались по сторонам, словно взглядом искали кого-то в толпе. Некоторые уставились в телефоны, скорее всего, просто играли в игры, вряд ли на такой глубине ловила сеть.
– Всё, Коль. Садись тут, жди, – обратился ко мне военный, указав на свободное место на одной из скамеек. – Пойду назад, к выходу.
Я присел, держа в руках пуховик, крепко обнял его. Достав из кармана сотовый, проверил уровень сигнала – сеть здесь не ловила, как я и предполагал. Телефон был заряжен на шестьдесят пять процентов, но я всё равно решил включить режим экономии энергии. В бункере стоял гул: люди плакали, разговаривали, кто-то смеялся, а кто-то пел песни. Создавалось впечатление, что в тот момент здесь собрались всевозможные человеческие эмоции. Я же был просто в шоке, осознав свою беспомощность, мне просто хотелось поскорее увидеть маму и папу, кого-нибудь из друзей или даже бывших девушек, хоть одно знакомое лицо. Чуть позднее я попытался поговорить с некоторыми людьми, чтобы лучше понять ситуацию. Во рту пересыхало, достав минералку, я открыл крышку и сделал пару глотков. В таком состоянии даже и не заметил, что полчаса уже прошло. Толстая стальная дверь вновь открылась, зашли военные, в их сопровождении