речь не о ней, – раздраженно прошептал Алан, вглядываясь в темноту, – речь идет о тени, помнишь, я тебе про нее рассказывал?
В этот момент лицо Виктора резко приобрело очень серьезный вид. Того незначительного света, который обеспечивала полная луна, было достаточно, чтобы это заметить.
– Тень, где ты ее увидел?
– Сперва она была на улице, а потом вдруг оказалась с этой стороны решетки, ну а затем она каким-то образом оказалась прямо возле нас, у меня от страха чуть сердце не остановилось.
– Понял тебя, друг, это, конечно, очень плохо, – серьезным тоном ответил Виктор.
– Что плохо, Виктор, надеюсь, что ты меня сейчас не разыгрываешь, изображая понимание? Если честно, то я сейчас не в настроении шутить, – плохо сдерживая волнение, уже не шепотом, а в голос сказал Алан.
– Эй ты, тупой гринго, может ты заткнешься уже? – раздался голос из темноты камеры. Кто именно это сказал, было неясно, но Алан предположил, что это был Брук – огромный мексиканец, который раньше в Колумбии был известным боксером, но потом из-за наркотической зависимости все потерял.
Алан не хотел ругаться с Бруком, поэтому, подвинувшись поближе к Виктору, тихо спросил: «Виктор, почему плохо, не молчи, мне ведь это не показалось?»
– Не бери в голову, это так, местные сказки, чтобы пугать детишек. Уверен, что тебе показалось, а теперь давай спать, а то завтра не сможешь работать, – сказал Виктор и демонстративно закрыл глаза.
Уснуть Алан больше не смог, так и пролежав всю оставшуюся ночь с открытыми глазами, вздрагивая от каждого возникшего в камере звука. Только когда небо озарил рассвет, Алан без сил погрузился в неспокойный и неглубокий сон, из которого его вывел внезапный звук, похожий на раскат весеннего грома. Открыв глаза, Алан какое-то время неподвижно лежал, смотря в потолок.
– Друг, ты тоже слышал звук выстрела или мне это приснилось? – спросил Виктор, продолжая лежать на боку.
– Я подумал, что это гром, – неуверенно произнес Алан, понимая, что это было сказано как-то по-детски.
– Сезон дождей еще не наступил, поэтому я уверен, что это был выстрел и он был сделан недалеко от нашей комнаты.
Их камеру Виктор целенаправленно называл комнатой, из-за того, что такие слова, как тюрьма, клетка или другие, похожие по значению, которыми пользовались остальные люди в лагере, он не использовал, так как они наводили на него грусть.
– Возможно и выстрел, только кто его мог совершить, неужели на лагерь хотели напасть конкуренты Хесуса? – продолжая смотреть в потолок, тихо спросил Алан.
Виктор ничего ему на это не ответил и, тихо поднявшись, достал из своего тайника самокрутку и, сев на нары, с задумчивым видом продолжил курить, рассматривая окружающий их мир через решетку их «комнаты». В какой-то момент снаружи послышались голоса, после чего несколько охранников пробежали в сторону клуба, как называли это место старые заключенные, которым за отличную работу иногда позволяли сходить в старое каменное здание,