покачал головой.
– Хорошо, я тебя понял. Но в отпуск ты все-таки слетай. И перед этим сообщи мне. Не переживай, больше бесплатных вариантов предлагать не буду – наоборот, сдеру с тебя по тройному тарифу, чтоб тебе было спокойнее.
– Спасибо, – искренне поблагодарил его я. – За предложение и вообще за заботу. Но не переживайте за меня, я большой мальчик. И даже временами самостоятельный…
Он посмотрел на меня с таким насмешливым удивлением, как будто я сморозил откровеннейшую глупость, но ничего не сказал. Тактичный.
– Макраме! – обернулся он на пороге. – Господи, как в твою голову попало это слово?
– Я получил разностороннее образование, – мило улыбнулся я.
Он в очередной раз вздохнул и покинул мой кабинет. Я задумался. Что-то не так. Не с ним, вообще – что-то не так. Этот звонок, этот странный сон, всеобщая доброжелательность – смех смехом, но это тоже подозрительно. Причем, подозрительна не сама доброжелательность, а то, что мне это кажется подозрительным. У меня хорошее чутье, и просто так я не впадаю в панику. Хотя… Может, это просто еще один симптом? Надо поговорить с Никой. Нет, с Никой нельзя, шеф мне этого не простит – она хороший специалист и ценный сотрудник. Ее предшественник после разговора со мной уволился…
Я взял из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой. Закурил.
Кстати, может, с ним и поговорить? У меня же был его телефон… Телефон! Мне надо купить телефон! И черт возьми, как-то выяснить, кто мне звонил в 6:30…
Стоп. Прежде всего мне надо зайти к шефу и написать заявление об отпуске. И отправиться домой. А потом влезть в интернет, убить вечер за просмотром туристических сайтов и, так ничего и не выбрав, позвонить онкологу и принять его предложение… Всё!
А вот и не все. Чтобы позвонить онкологу, нужен телефон. И номер его телефона. Как много сложностей!
Я затушил сигарету, неожиданно обнаружив в пепельнице три окурка. Да, что-то сильно я задумался…
Так, хватит думать. Надо встать и пойти к шефу. Встал. Подошел к зеркалу, всмотрелся. Хм… Ну в принципе, меня уже можно выпускать в люди – есть шанс, что окружающие шарахаться не будут. Если несколько часов назад был похож на голодного вампира – кожа бледная, под глазами черные круги, глаза безумные, то сейчас – на… сытого вампира. То есть не то чтобы я сильно хорошо выглядел, но в кардиологии мне уже вполне можно появляться, не опасаясь, что больные при виде меня попадают с сердечными приступами, как листья осенью…
Я сунул в карман пузырек с таблетками и надел перчатки – не рабочие, обыкновенные, из мягкой ткани телесного цвета, чтобы не сильно бросались в глаза… Хотя они в глаза и так бросаются…
– Почему вы ходите в перчатках, Алекс? – спрашивал меня наш бывший психиатр.
– Как вам объяснить… Когда я прикасаюсь к людям, они для меня перестают быть людьми, превращаясь в анатомические