седьмого июля.
– О, ну что за лев этот тигр.
Матвей усмехнулся.
– А у тебя тогда не бойся, когда ты один, – бойся, когда ты два?
Лена подхватила его смешок.
– Точно.
С ней было так легко шутить о всякой, казалось бы, фигне, но рядом с Леной она вдруг обретала смысл и становилась локальным мемом. Вот кто сможет понять прикол молодости в трусах, если сказать о ней вне контекста? Наверное, все покрутят у виска, но только Матвей, вспоминая Лену, снова сложится пополам от смеха.
Они очутились на другой стороне дороге и продолжили путь, который стал еще длиннее.
– Давай так: расскажем пять рандомных фактов о себе, – сказал Лена, и Матвей согласно кивнул. – Я не сдала зачет по анатомии и слетела из-за него со стипендии. Это раз, – глаза Матвея округлились. Он помнил, как они вместе учили эту фигню в анатомическом музее, неужели не хватило? – Я училась в лицее в классе с химико-биологическим уклоном, но сильно пожалела о том, что вообще туда поступила в десятом классе. Я поступила по особой квоте. Я была на Дне открытых дверей Института искусств и культуры и даже какое-то время хотела поступать на дизайнера. Я заслушала до дыр песню «Веснушки». Пожалуй, все.
Матвею понадобилось некоторое время, чтобы прогрузиться и все осознать. Он молчал, а Лена выжидающе глядела на него.
– Что не так?
– Да просто… Не знаю, с чего начать, – ухмыльнулся Матвей. Факты о Лене вроде и были рандомными, но три из них касались учебы. – Ты не сдала анат?
– Ну, сейчас он у меня сдан. Но в декабре – нет, меня отправили на следующий семак.
– Мы же с тобой учили до посинения этот анат дурацкий! Ты помнишь?
Лена нахмурилась, силясь вспомнить. Она напоминала работницу архива, которая сосредоточенно искала в картотеке документ с нужным названием. Внезапно складка между бровями расправилась, и она издала громкое «А-а-а-а!».
– Точно, да! Помню. По-моему, я же тебя и утешала, когда тебя преподавательница тоже отпнула на неофициальную пересдачу? – Теперь настала очередь Матвея рыться в памяти. И правда освежился тот момент. – Ты ведь сдал на ней анат, да? Повезло. Я его учила половину каникул. Хорошо, что сдала, а то знакомую отчислили из-за него.
Матвей тяжело вздохнул. Несмотря на то что они всего лишь биологический, а не лечебный факультет, к анатомии почему-то относились в университете с особой щепетильностью. Из каждого силками вытаскивали названия всех бороздочек, бугров и прочих шняг на латинском. Матвею при подготовки они даже снились.
– А из-за чего ты поступила по особой квоте? – Если с остальным все было прозрачно, то этот факт вызывал недоумение.
– Ну, маму и папу лишили родительских прав. Они много пили. Так что я считалась ребенком, оставшимся без попечений родителей. Я живу с бабушкой.
Лена сказала об этом так легко и просто, что Матвей растерялся. Он не знал, как на это реагировать, так что затих и почесал затылок.
– Оу… Ну… У меня тоже отец пил, – все, что пришло в голову Матвея.