совсем уж какие-то крохотные полустаночки, то просто одинокая, – выглядевшая почти игрушечной, – путейская будка с непременным нарядным цветничком под единственным оконцем. И повсюду, конечно же, обширные открытые пространства чередовались с лесом. Вспомнилось из школьной географии – лесостепная зона! Где-то это был сплошной лес, насколько можно было охватить взором; иногда это была симпатичная рощица, а иной раз – одинокое раскидистое дерево среди открытого поля. Иногда лесной массив виднелся вдали, а порой ветви деревьев буквально шуршали по стеклу нашего окна. И хотя ещё было лето, и стояли довольно жаркие августовские дни, во всем уже чувствовалось приближение осени. Нередко можно было видеть на полях комбайны, машины и суетящихся людей – повсюду шла уборочная страда. Также виднелись то тут, то там многочисленные грибники и, уж будьте уверены, ни один не уходил из леса с ненаполненной корзиной!
А ещё каким-то неуловимым образом изменилась расцветка леса, – вот, кажется, только-только всё было пышным и насыщенно зелёным, а сейчас уже лес выглядит каким-то более лёгким, что ли, и стало видно, что недавняя пышная зелень уже весьма заметно разбавлена всеми оттенками жёлтого, красного и оранжевого. А на фоне пронзительной голубизны неба всё это выглядело просто изумительно красиво, – красиво до невозможности! И хоть днём солнышко припекало не шутя, и ночи были не по-августовски тёплыми, буквально во всём уже незримо витало – пока ещё слабо ощутимое, но уже совершенно понятное, – наступление осени. А ведь в такую пору и не вспомнишь даже, что когда-то и холода придут! Нет, о них сейчас даже и думать не хочется, сейчас кажется, что так будет всегда – тепло, хорошо и уютно!
Любуешься на всю эту красоту, понимаешь умом неизбежность конца лета и тепла, и всё равно становится как-то грустновато на сердце… Но несмотря ни на что – всё вокруг нас наполнено радостью от хорошего года, от изобильного урожая и оттого, что хорошая погода позволяет прибрать посуху весь этот урожай!
Итак, вполне довольные друг другом, мы покончили, наконец, с роскошной трапезой и убрали со стола остатки пиршества. Но наверх уже никто не стал подниматься, все четверо разместились на нижних полках. Вот тут-то и наступило время задушевных разговоров. Никто никуда не спешил, времени было предостаточно, и появилась возможность без опаски, без оглядки поговорить по душам: рассказать про свое наболевшее и послушать про другие жизни, – поохать, посочувствовать, выслушать какие-то советы, а то и самой дать кому-то дельную подсказку. Словом, вся обстановка сейчас располагала именно к задушевным беседам!
Уже на протяжении многих лет у меня неоднократно возникал вопрос, на который ни разу не нашелся ответ: почему в дороге люди становятся откровенными с совершенно чужими людьми? Почему могут незнакомым людям доверить даже то, о чем никогда не расскажут своим родным и близким? Не знаю, но, наверное, потому, что после