Иван возвратился к погасшему кострищу. В то утро был проклят и крепкий сон, и хитрый конь, что ушёл так далеко, и всё путешествие.
– Угораздило же… – повторял он снова и снова, озираясь в тщетной попытке заприметить у ближайшего куста тёмный хвост своего скакуна.
Чувствуя долгую пешую дорогу, ноги начали ныть уже сейчас. Всклоченные после сна волосы мешались у глаз, и Иван никак не мог их пригладить.
Он присел на валун и задумался. Ладно, конь просто ушёл, но унёс с собой дорогое седло и разные мелочи, разложенные по сумкам. Могло быть хуже. Или не могло?..
Наскоро умывшись в ручье, Иван не почувствовал облегчения. Голова затуманилась, и он, рассматривая землю, вернулся к оставшимся вещам.
Не глядя вперёд, горе-всадник не сразу заметил, что надо бы схорониться. На его поляне, там, где ещё тлел костёр в куче пепла, кто-то, присев на корточки, склонился над сумой. Иван по дурости оставил её тут же, так и не вспомнив – после сна он не увидел поблизости коня и сразу ушёл на поиски, не позаботившись припрятать имеющееся.
Первую секунду была мысль вообще не высовываться. Конь, задание от любимого батюшки – всё навалилось. И теперь, похоже, его ещё и обворовывают…
Ивану от самого себя стало смешно. Из кустов он не видел, высок соперник или низок, крепок или хил, и проверять совсем не хотелось. Обойдя поляну кругом и стараясь задеть как можно меньше веток, он присмотрелся к вору.
Делать нечего.
Пока незваный гость не успел опомниться, Иван выбежал вперёд с палкой наперевес и прицелился ему в голову, но не то расстройства этого утра, не то изменившая удача заставили вора повернуться именно в этот момент, и вместо ловкого удара прозвучал жалкий хлопок о плечо.
Молодой вор хмурился, разглядывая Ивана с палкой.
– Ты дурной какой-то? – спросил он и выпрямился.
Гию было не до игр. Коня выкрали, остаток ночи, после того как он очнулся в луже во дворе всё той же злополучной гостинки, он шёл обратно к поляне. Деньги ещё оставались – их два мужика не нашли, – но нужно было раздобыть ещё, чтобы совсем не опозориться перед отцом. Оставалась надежда на того уснувшего в лесу, который мог схоронить у себя в кармане ещё пару монеток.
Когда Гий вернулся к поляне, никого не было.
«Купается в реке. Или плачет в кустах», – подумалось ему, и тут же руки залезли в чужую сумку.
Но тут сзади послышался шорох, секунда, и неловкий удар пришёлся аккурат по свежему синяку.
Гий мысленно поклялся себе, что поколотит этого боярина.
– Вон отсюда, – сказал Иван, сглатывая. Вор был его ровесником, но проверять силу человека с таким хмурым взглядом не было никакой охоты. – Это моя сумка.
Гий цокнул языком, изображая сожаление.
– Плохая весть: у тебя там ничего ценного. Только бумага, писчие инструменты и по мелочи заморить червячка.
– Конечно, я все деньги хранил в одном месте.
Мысленно Гий ругнулся.
Иван шумно выдохнул. Драчун он был такой себе, но вот разглядеть лицо и понять, что и неудавшемуся вору воевать не