Ринат предпочёл с задумчивым видом лицезреть пейзаж за окном.
На третий день нам удалось найти последнего рыбака. Его мы обнаружили пьяным на берегу реки в доброй сотне километров от города. Это был среднего роста мужчина со светлыми волосами, загорелый как курица-гриль! С ним пришлось повозиться! Этот гад никак не хотел бросать свой улов: в эмалированном десятилитровом ведре кверху хвостами плавали полтора десятка мелких окуней. Вы знаете, мой дорогой Аркадий Валентинович, на самом деле мне противно насилие. Хотели по-хорошему увезти этого паренька и разделать его без мучений. Но он сам напросился! Сначала он толкнул Рината с неожиданной силой и тот плюхнулся задом прямиком в воду. Я хотел наброситься на грубияна, но он отправил меня в нокдаун правым боковым точно в подбородок. Семён занёс было над головой карающий разводной ключ, но и тут случилась удачная контратака: молодой рыбак с силой пнул моего верного помощника в живот и, оседлав его сверху, принялся лупить по лицу наотмашь. Умственно-отсталый юноша пытался увернуться, после каждого пропущенного удара он почему-то громко смеялся и пускал газы.
Полежав на речном песке добрые полминуты, я неуверенно поднялся на ноги. Семёну уже помогал Ринат – весь мокрый. Все трое нелепо барахтались по песчаному пляжу. Последнее слово в этом представлении осталось за мной: я расшнуровал свой правый ботинок «оксфорд» и дождался момента, пока ребята не повернут рыбака ко мне спиной. Затем я накинул толстый кожаный шнурок на шею паренька и крепко стянул концы импровизированной удавки. Моя жертва захрипела и начала дёргаться из стороны в сторону, будто рыба, выброшенная на берег. Сёмён и Ринат вовремя ретировались и прижали рыбака к земле – каждый своей стороны. Примерно через минуту светловолосый юноша перестал дёргаться и рыть пальцами песок. Он умер. Механическая асфиксия – верный спутник предприимчивого шоршеткалока.
Как вы уже поняли, Аркадий Валентинович, случился форс-мажор! Мы не предвидели такого исхода событий, поэтому должны были срочно отвезти тело удавленного рыбака в мастерскую, пока его плоть не начала разлагаться!
Всё это время двое пленных рыболовов, вонючий толстяк и здоровенный браконьер, находились в подвале, скованные надёжными путами. Дело в том, что на рыбацкие сапоги с отворотами нужно много кожи (вспомните размеры Пугайло), а для того, чтобы весь материал имел одинаковую консистенцию, его необходимо поместить в дубильный раствор одновременно, ибо это очень условный процесс – чуть передержал или недодержал кожу, и она становится либо более грубой, либо более эластичной. Такого я бы никогда в жизни не допустил! Изувеченное после драки лицо Семёна обагрила ужасная маска запекшейся крови, вслед за ним в подвал спустился Ринат – мокрый как мышь, троицу замыкал я – с фиолетовым синяком под левой скулой. Семён, как самый крупный и сильный из нас, нёс мёртвое тело, повернув его спиной