вплыла Фейруза Габдуловна, учительница английского. Это была пожилая женщина внушительных форм, всю жизнь учившая самых разных ребят: сложных и простых, хулиганов и отличников. Уля у нее особой симпатии не вызывала, потому что ни больших знаний, а главное, ни большого рвения к английскому не показывала.
– Ульяна, поверь, не стоит недооценивать язык. Английский не так ужасен, как тебе кажется. И он действительно поможет в жизни, – сокрушенно качала она головой над Улиными листочками с контрольными, в которых было больше размашистого красного цвета, чем неуверенного и дрожащего синего.
– Ага, Фейруза Габдуловна, – рассеянно кивала Уля, больше думая о том, что сказать маме, чем о том, для чего ей может пригодиться этот несчастный английский.
– Хеллоу, пьюпилз. Хау воз ер дэй? Гет реди фор зе лессон, – проскрипела на ходу Фейруза Габдуловна, не глядя на класс, направляясь к своему столу. – Начнем с домашней работы. Савин, к доске.
Она подняла глаза, и пока Кирилл шел к доске, обводила класс взглядом.”Мечтает, наверное, – подумала Уля, – что перед ней сидит не 5 “А”, потрепанный, всклокоченный, в мешковатой одежде и кроссовках. А члены королевского двора или, на худой конец, приличное английское общество из закрытого клуба Гедеон ”.
– Так, а это что за грязь? Вы что себе позволяете? Вы же в школе, а не на Мумбайском вокзале! – она смотрела на Колькин хлам вокруг Улиной парты. – Уварова, ты почему так намусорила? Ты же девочка, Ульяна!
– Королева помойки она, – заржал Конев.
Знал, что Уля его не сдаст, потому как ябедничать ей не позволит достоинство. Скорее, начнет, как обычно, отбиваться от англичанки словами. А это еще пол урока – глядишь, до него очередь не дойдет, уже хорошо. Ведь он плохо знал английский. Колька откинулся на стуле и готов был услужливо помогать Фейрузе Габдуловне ругать Улю, как послышалось тихое, но твердое:
– Это не Уля разбросала. Это Николай Конев.
Кирилл стоял у доски, скрестив руки, и спокойно смотрел на Конева. Тот покрутил у виска рукой – мол, ты совсем опух? Кирилл ответил ему суровым взглядом и, как будто не замечая его жестов, так же спокойно продолжил:
– Они поссорились с Уваровой, и он закидал ее своим мусором.
Фейруза Габдуловна чувствовала кожей холодок перемен – в классе явно происходило что-то новое. Конева одноклассники побаивались: крепкий, размашистый и резкий, он брал авторитетом. Вот так, в открытую, против него еще никто не выступал.
Она внимательно посмотрела на Улю. Та еще штучка: сложная девчонка с характером. Жалеть себя не дает, но и получает по полной. Фейруза Габдуловна едва заметно кивнула ей, мол, это правда? Ну же, давай, подай хоть знак какой, что ли, давно пора показать этому Коневу козу в сарафане.
Несколько мгновений Уля не сводила с нее глаз, и кажется, что вокруг них застыл даже воздух. А все, кто сидел впереди, обернулись и, как совы, не сводили глаз с Ули. Конев замер с одной из самых глупых и неприятных гримас на лице. Кирилл пристально смотрел на Улю. Она задержала дыхание и, не сводя