только завтра. Адов даже справки наводил через своего водителя: в гараже всегда знают больше, чем в коридорах власти. Однако информация была такая, что Пономаренко прилетит из отпуска только в понедельник. Кроме того, разговор об аппендиците был настолько неожиданным, что Адов не знал, как на него реагировать.
– Как-как? Хреново! Болит все, хоть на стену лезь, а если до сортира дойти, так это целое дело: разогнуться невозможно, кажется, что кишки сейчас вывалятся.
– Э-э-э, Сергей Владимирович, я не вполне понимаю, в какой связи…
– А в такой связи, Евгений Станиславович, – неожиданно для самого себя вспомнив имя-отчество министра, зловеще произнес губернатор, – что мне очень хотелось бы узнать, почему в подведомственном тебе медицинском учреждении хирург, которого позавчера самого прооперировали по поводу аппендицита, вынужден встать к операционному столу, только потому, что какому-то му… дрецу пришло в голову дать распоряжение отправлять всех пострадавших в одну! В одну больницу, причем не самую крупную в городе!!! Ты можешь это как-то прокомментировать?
Адов, не смотревший новостей, потрясенно уставившись на губернатора, молчал.
– Ну? Чего ты молчишь? Кто распорядился отправлять всех пострадавших в четвертую больницу, а? Имя, сестра, имя! – процитировал губернатор, чем ввел министра в еще больший ступор.
«Какая сестра, – в ужасе думал Адов, не увлекавшийся в детстве похождениями трех мушкетеров в телевизионной версии, как, впрочем, и в книжной, по причине своей полной невосприимчивости к прекрасному, будь то музыка, книги или кино, – я же не сестра… Господи, он что, с ума, что ли, сошел?»
– Я жду, Адов! – возвысил голос губернатор. – Кто? Ты?
Министр, собрав волю в кулак, наконец, смог сформулировать нечто похожее на связную речь:
– Видите ли, Сергей Владимирович… Четвертая больница расположена территориально таким образом, что везти туда пострадавших является наиболее удобным…
– Да ну? – поразился губернатор. – И именно поэтому перекрыли весь Красный?! Я еще выясню, кто это додумался!
Адов похолодел: распоряжение перекрыть Красный проспект дал именно он. Ну не распоряжение, конечно, а, будем говорить, высказал пожелание министру транспорта Горяеву, который, в свою очередь, позвонил Альтенгофу и облек его пожелание в такую форму, что выходило, будто бы чуть ли не сам губернатор Пономаренко, находясь в Доминиканской Республике, вдали, так сказать, от родины, принял столь мудрое решение: перекрыть Красный проспект полностью, от автовокзала до «Сибирской ярмарки».
– Вы тут что, совсем с ума все посходили, Адов? – распалялся губернатор. – Ты вообще представление имеешь о том, сколько в этой больнице койко-мест? Сколько врачей и среднего медперсонала? А? Почему не отправляют в другие больницы, а везут всех туда?
– Я имею представление, господин губернатор… – начал министр.
– Да ни хрена ты не имеешь! – перебил его Пономаренко. – Там всего девять врачей, а раненых