собака, – отвечаю.
– Да, ладно, – машет на меня рукой мужик, – привязали сучку в лесу…
Вагон начинает дружно смеяться.
– Ещё раз ваш волк написает на наш газон, мы вас оштрафуем. У нас везде камеры стоят. Мы всё видим. Здесь всё сделано для красоты.
– А разве писающий волк не украсит ваш газон?
– Сказал, оштрафуем, значит оштрафуем.
– Девушка, скажите, это волк или собака?
– Собака. На треть волк.
– Так значит, волк присутствует?
– Да.
– Лёша, пойдём. Он на нас странно смотрит.
Бабулька, собирающая милостыню у церкви, смотрит на Каниса.
– С наступающим вас! Скажите, а как он себя ведёт в полнолуние?
Не удержалась, ответила:
– Старушек ест, – добавила, – шучу. Бабушка осталась в глубокой задумчивости.
Как ни странно, у бомжей тоже есть любимые обжитые места. У нас в районе это три церкви и один монастырь, возле которых они годами зарабатывают себе на хлеб прося подаяния. Пятнадцать лет подряд мы с моей лайкой Казаном, гуляя по району, ходили мимо них, и они нас хорошо знали. Пять лет у меня не было собаки. В один из вечеров мы с Канисом шли мимо одной из церквей, и я услышала знакомый голос:
– А-а-а… лайка! Привет. Жив ещё старик. Молодец. Только хвост опустил.
Проходя мимо Татарского Посольства, Канис понял:
– Больше терпеть не могу, – и уселся в гордой позе на входе в посольство, аккурат под табличкой «Представительство Республики Татарстан в РФ и за рубежом». Поднатужился и выдал красивую фигурную композицию.
– Что же ты тут уселся, – послышался голос прохожего, возвращающегося домой после напряженного трудового дня, – иди туда за ворота, – махнул рукой в сторону территории посольства, – там им сделай. Кстати, улица, на которой сейчас стоит Посольство, раньше называлась Брёхов переулок по фамилии домовладельца.
Выходим с Канисом из подъезда на утреннюю прогулку. Чуть поодаль стоит иномарка, рядом с которой разговаривают три прилично одетых молодых мужчины. Неожиданно все трое прерывают беседу, не мигая, смотрят на Каниса и автоматически замирают. Двое и вообще вытянули руки по швам. Этакие большие «пионЭры». Наконец, один очнулся и, растягивая слова, очень напоминая Саида из кинофильма «Белое солнце пустыни», спрашивает:
– Волк, однака-а-а?
– Собака, однако, – отвечаю.
Второй мужчина под шумок тихо открывает переднюю дверцу машины, быстро юркает на переднее сиденье, защёлкивает замок и в окошко интересуется:
– Какая порода?
– Чехословацкая волчья собака, – начинаю привычно и отработано читать мини лекцию. Далее следует стандартный набор: где родился, для чего выведен, лает или кусает, какой процент волчьей крови и т. д.
Третий мужчина расслабился и уже хочет погладить пса. Канис всё это время привычно сидит у моей ноги. Первый мужчина к тому времени тоже сидит в машине. Помахали им хвостом и ручкой. Удалились.
Пьяный бомж, лежавший