их. Ведь свои ошибки в это время он не замечал.
Из-за удовольствия, которое доставляло ощущение превозношения над теми, кого он критиковал, Леонид не замечал, что дух критики оставлял на сердце осадок раздражения и агрессии, который позже, скопившись, влек за собой новый запой. А, напившись, мужчина в точности повторял те ошибки и грехи, которые критиковал у окружающих. Ведь не напрасно замечено многими людьми:
Если мы смотрим в бездну, она притягивает нас. Рассматривая недостатки людей, Леонид пропитывался ими, и как только он расслаблялся – сразу повторял то же самое. Но если мы рассматриваем совершенство, оно также тянет нас к себе. Поэтому написано в Библии:
«Но вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет»5
Если человек желает раскрывать окружающим различные грани совершенства Творца, то он будет их разглядывать и изучать. А вглядываясь, и сам будет преображаться «от славы в славу, как от Господня Духа»6
Но Леониду хотелось смотреть только на ошибки и пороки людей, и он не запрещал себе делать это, не замечая, как разрушается всё сильнее. Постепенно, сначала эмоциональная часть его души была порабощена пристрастием, затем волевая и духовная. Леонид опустился на самое дно рабской зависимости, все еще убеждая себя, что не все потерянно и если он приложит немного усилия и воли, то бросит пить. Но в нём уже не осталось ни сил, ни воли. Все было продано «с молотка» за стакан водки, за дозу мимолетной, короткой эйфории. Но даже на дне тёмной ямы своего рабства, Леня не просил помощи у Бога, будто кто-то сильный заткнул ему рот. Мужчина пробовал молиться, произносил какие-то слова, но его сердце молчало, будто было парализованным. Физическое сердце все еще билось, но духовное остановилось. И «мёртвость» постепенно распространилась и на эмоции. Он почти ничего не ощущал, даже грубые воздействия казались «комариным укусом».
Раньше Лёня видел красоту природы, мог ясно ощутить и оценить легкий ветерок, почти незаметный порыв ветра мог вызвать его улыбку. Теперь же даже смену сезонов он отмечал только по тому, что нужно было делать, подметать мусор и листву, или убирать снег и скалывать лёд. Он двигался словно во сне или после мощного удара по голове.
Однажды, после получения зарплаты, Леонид выпил больше обычного и наутро не смог встать. Обычно к девяти часам утра, когда сотрудники КСК приходили на работу, он уже заканчивал уборку своего участка и, сняв рабочий халат, уходил искать себе пропитание и «чекушку» или бутылку пива. Но в этот раз он не смог подняться.
Когда пришел председатель КСК, он увидел дворника, лежащего в бессознательном состоянии и вызвал скорую помощь. Приехавшие врачи сначала не хотели забирать его, считая, что руководитель коммунальной службы пытается сдать им смертника, и не желали портить себе статистику. Но сотрудники КСК настояли, чтобы Леонида забрали в больницу.
В