как вы в шахматы играете!
Михаил сейчас напоминал не ученого, а хорошо обученного солдата, вытащившего своего командира из окружения. Они быстрым шагом направлялись к двери больше не опасаясь быть раскрытыми: Петрович был убит или лежал без сознания, охраны нет, а рабочим как всегда было на них наплевать.
– Кто-то поднимается! – прошептал Дима, глядя в темноту колодца, из которого вела лестница.
– Тише!
Борис прижался к стене взяв лом на изготовку. Он был готов бить им по голове любого, кто появится в проеме люка, кроме своих, разумеется. Вскоре он понял по тяжелому дыханию, доносившемуся снизу, что это Петр Сергеевич. Включив фонарь, он помог ему выбраться на площадку. Следом забрался Миша. Из-за пояса торчал обрубок трубы.
– Тоже вооружился? – улыбнулся Борис. – Пошли, нельзя терять ни минуты.
– Я бы сказал ни секунды! Веди нас отсюда быстрее!
– Погони нет?
– Пока нет, побежали!
– Я вот только, пожалуй, ломик здесь оставлю – больно он тяжеловат.
– Сергеич, сможешь идти? – спросил Михаил, глядя на лицо своего руководителя, в свете фонаря казавшееся болезненно серым.
– Смогу, – хрипло выдавил он.
– Сердечко как?
– Неважно, ребята. Не имеет значения. Надо идти.
Борис нырнул в ледяной туннель, за ним Дмитрий, следом Петр Сергеевич под чутким присмотром своего спасителя. Свет фонарей плясал по стенам и потолку от быстрой ходьбы беглецов. Периодически они останавливались, чтобы прислушаться – нет ли за ними погони. Но за спиной стоял кромешный мрак и тишина. С каждым шагом напряжение только нарастало, как и нарастал угол подъема, отчего идти становилось все сложнее.
– Борька, сколько еще? – спросил Михаил.
– Больше половины преодолели, – сообщил он, глянув на часы – единственный ориентир в этом мире холода, кромешной тьмы и безмолвия.
Петр Сергеевич стал заметно сбавлять темп, устало переставляя непослушными ногами. Михаил придерживал его, помогал как мог, но силы руководителя группы покидали с каждым шагом. Окончательно обессилев, он уперся спиной о шершавую стену ледника и сполз по ней на пол, не выдержав бешенного темпа и сильнейшего нервного напряжения.
– Сергеич, ты чего? – Михаил склонился над ним, схватив обеими руками за плечи.
– Не могу ребята, задыхаюсь. Идите без меня.
– Вот только давай без этого! – мощный Борис попытался поднять Петра Сергеевича на руки, но тот остановил его жестом.
– Мужики, простите меня, – выдавил он сквозь одышку. – Умоляю, оставьте меня здесь.
– Ну все, хватит! – Борис вновь попытался поднять Петра Сергеевича на руки, но тот издал судорожный хрип и затих. Его грудь, бешено вздымавшаяся при каждом вздохе, замерла.
– Сергеич… – Борис аккуратно потеребил его за плечо, – очнись, Сергеич!
Миша быстро расстегнул его куртку и приложив ухо к колючему свитеру попытался расслышать сердцебиение. Но в груди Петра Сергеевича было так же