на нашем Восточном фронте ее называли «лапотником» или «лаптежником», бомбы выбрасывались с помощью рычагов. Это позволяло не попадать в собственный винт, и бомбить с любого угла пикирования. У нас такой приспособы не было, поэтому на первом заходе бросали с горизонтального полета, а затем выстраивались в «вертушку» для точечного удара с пикирования. Вывалить полностью боезапас с пикирования было невозможно. Ну, а нахождение над прикрытой зенитками целью целый лишний заход, да еще и с бомбами под крыльями, здоровья летчикам не прибавляет. Взяв за основу «вражеский» механизм, начал городить свой. При этом в люк должна входить пятисоткилограммовка, а высота люка от балки до закрытой крышки люка равнялась диаметру ФАБ 500 плюс 20 мм. То есть, в том виде, как у немцев, рычаг с бомбой в люк не лезет. Изогнул подвеску, и вместо одного рычага, поставил два с полосой металла между ними. В полосе проделаны два отверстия под кольца ФАБ и все это дело крепится срезной шпилькой, которая срезается специальным ножом. Для ФАБ 250 – одна шпилька, для пятисотки – две. Назад вся система рычагов убирается пружиной и набегающим потоком воздуха. Видел такой на более поздних модификациях Ту-2. На этот раз самодеятельность устраивать не стал, подошел к Петрову, и, показал и чертеж, и готовое устройство. Попросил разрешение организовать стенд, и «побросать» инертные болванки под разными углами. Петрова беспокоил только один вопрос: «А что если эта гнутая пластина встанет в потоке не ребром, а под обратным углом? То есть, в виде аэродинамического тормоза».
Несколько дней бросали, подвешивали и снова бросали. Заводили по-разному контровки. Делали к ним маркеры, так как это должно проверяться визуально. Убедились в том, что край люков не повреждается при сбросе, даже если отсутствует демпфер. Наконец, мы взлетели на «экспериментальной» машине, начали пристреливать прицел для бомбометания из центрального и мотогондольных люков. С пятого захода удалось точно положить бомбы, и собрать таблицу поправок. Дооборудовали «птичку» и подали заявку на модернизацию.
Чтобы ускорить прохождение испытаний, я активно помогал Пескову и компании в послеполетном осмотре машины. Больше всего интересовали маслопроводы. Дюраль легче протирается при вибрации, в этих местах требуется ставить резиновые хомуты, чем мы и занимались две недели. Плюс заменили правый пулемет на УБ, с заменой обтекателя и куска обшивки. Еще интересной мыслью была установка пушек на машину. Таких мест четыре: два на крыле в центроплане, как на Ту-2, и двигатели на новых пешках стояли «М-105ПФ», а не «РА». Буковка «П» означает «пушечный». Но, на машине стоял «бомберный» кок винта с храповиком для автостартера. Во многих полках не ставили тяжеленые свинцовые аккумуляторы, серебряно-цинковых еще не было, это изобретение пришло к нам из Америки по ленд-лизу, а раскручивали двигатель специальным стартером, установленным на ГАЗ-АА. Для аварийного запуска использовался воздух из баллонов, установленных на машине. Если ставить пушки на двигатель, то надо устанавливать и компрессор. А он, гад, тяжелый. Выручила битая «Каталина»