Лик Анархии. Mur Guret

– это всё равно что коснуться огня. Его образ запечатлён в моём сознании: высокий, с ярко-зелеными волосами, как символ бунтарства и деспотизма. Он был не только гением моды, но и деспотом, который не шёл на компромиссы, до конца своей жизни манипулируя мною и разрушая всё, что я считала правильным.

      «Детка, подойди ко мне,» – его слова разносились в моем сознании, как гром в тишине. Я вновь чувствовала его холодное прикосновение, его неумолимый гнёт, навязываемый моему мужеству и уязвимости. Каждый раз, когда он смотрел на меня этим пронзительным взглядом, меня охватывал страх и восхищение одновременно.

      «Что ты хочешь?» – спросила я однажды, сжимая руки в кулаки.

      Он сделал шаг ближе, его губы изогнулись в вызывающей улыбке. «Ты ведь знаешь, что я хочу. Не притворяйся, что это не возбуждает тебя».

      Когда он прижимал меня к стене, его губы исследовали мою шею с такой яростью, что я почувствовала, как страх и возбуждение переплетаются в моём сердце. Он заставлял меня смотреть, как он так же бесцеремонно использует других

      Под крылом Люцифера

      Я провела несколько лет, пытаясь убежать от своего прошлого. Но как бы я ни старалась, тень Алекса всегда оставалась со мной. С каждым новым успехом, с каждой выставкой, с каждым шедевром в мире моды, я понимала – я все еще его пленница.

      Лондон, 2015 год. Я была всего лишь первой студенткой колледжа моды, медленно прокладывающей свой путь в жестокий мир высокой моды. Коллектив создавал невероятные модели, и даже среди своих сверстников я выделялась – меня все знали как «девочку с талантом». Но мой талант был бледным отражением гения, который меня окружал. Я не знала, что значило быть свободной, пока Алекс не обратил на меня внимание.

      ### Контроль и магнетизм

      Алекс всегда был в центре внимания. Как только он входил в комнату, все взгляды устремлялись на него. Его высокая фигура и ярко-зеленые волосы бросались в глаза, а его самообладание и харизма создавали ауру непредсказуемости. Но за его привлекательностью скрывалось нечто ещё – мужчины и женщины одновременно восхищались и боялись его.

      «Эмми, ты прекрасно справляешься, но ты ведь знаешь, что это не достаточно», – проговорил он в тот вечер, когда мы работали над проектом для нашего первого показа. Я вздрогнула от его голоса, полного презрения и одновременно скорости.

      «Я сделаю лучше, Алекс. Я могу…» – попыталась возразить я.

      «Не «я могу», а «я сделаю». Ты не должна сомневаться в себе. Ты должна быть идеальной», – перебил меня он, его голос звучал как команда. Это были привычные слова, в которых скрывалась его деспотическая природа. Я знала, что в этот момент он не только обесценивал мои усилия, но и заставлял меня чувствовать себя неполноценной.

      В его глазах горел огонь – не только страсти к моде, но и ярости, когда кто-то не оправдывал его ожиданий. Алекс был подлинным гением, но его талант был окрашен тёмными оттенками контроля и манипуляции. Жестокость была его второй натурой; он не щадил себя и не щадил других.