перед своим господином, Великим Горном!
Маленький японец рухнул на камень, не ощущая боли. Лишь неземное блаженство и стремление тотчас выполнить следующий приказ господина царили сейчас внутри него. А рядом расправил плечи Анатолий Лазаренко, только теперь освободившийся от гипнотических чар Такамуры. Он удивленным взглядом обвел темный зал, маленького японца, истово бьющего поклоны высокому худому человеку в черном одеянии. Лоб японца уже был разбит в кровь. Лоб космолетчика немного напрягся – он вдруг вспомнил этого японца; видел его не один раз в визоре.
– Это же профессор.., – чуть не выкрикнул он в лицо долговязому незнакомцу.
Его рука между тем сама тянула из зажимов на бедре энергобластер. Увы – оружие так и не покинуло своего места. Мозг Анатолия, едва освободившийся от тяжкого гипнотического бремени, подвергся новой атаке. И этот ментальный удар был многократно сильнее.
– На колени! – прогремело под сводами пещеры.
Тело Лазаренко стало ватным; ноги действительно готовы были подогнуться, опуская тело на камень.
– На колени! – снова прозвучал приказ на языке, ставшем вдруг понятным для Лазаренко.
Сердце космолетчика забилось медленней, прекращая подачу крови, но он все стоял, покачиваясь, с побелевшим лицом. Чародей удивленно посмотрел не него. Он понял, что человек, стоящий перед ним на ватных ногах, скорее умрет, чем переступит через какой-то внутренний порог.
– Ладно, – махнул рукой Горн, – живи.
Анатолий отступил назад. Кровь заструилась по его жилам, возвращая лицу естественный цвет, но не выражение. Оно снова являло собой безжизненную маску.
А чародей словно не лежал неподвижно несколько веков. Он неожиданно легко пошел к лестнице; буквально вбежал по ней туда, откуда манил свежий воздух. Слишком свежий – для центра Гудваны, где четыреста лет дремал в волшебном сне Горн. Он остановился, выйдя из пещеры и глубоко вдохнул морозный воздух.
– Зима?! – удивился он.
Внутренний хронометр, исправно тикавший все эти годы, не мог обманывать. По нему выходило, что чародея должна была встретить буйно цветущая весна. А тут… Его взгляд остановился на космолете.
– Это что? – повернулся он к Такамуре.
Тот, словно открещиваясь от невысказанного обвинения, махнул рукой на Анатолия и отступил в сторону. Лазаренко безжизненным голосом пояснил:
– Это мой космолет «Стрелка».
– Вы прилетели на нем?
Теперь кивнули оба землянина.
– Откуда?
– Лазаренко молча ткнул рукой в небо.
– Откуда!? – повторил Горн с нажимом.
– С Земли, – вступил в разговор Такамура.
– А далеко находится эта ваша Земля?
Профессор беспомощно пожал плечами и снова кивнул на космолетчика. Тот, помедлив, ответил:
– Двенадцать ноль переходов и еще немного на ракетной