одержимого: диссертабельные темы, только вчера казавшиеся столь доступными, отдаются другим – безо всякого на то основания, равно как и видимой надежды на реализацию этими «другими» их – неоценимых! – свойств. «Своя» аспирантура, к дверям которой с благоговейным трепетом подступает «молодой специалист», не торопится принять его в свои объятия, справедливо указывая на «очередь», ограниченность мест и молодость постучавшегося; и если упрямство последнего тем не менее взламывает эту глубоко эшелонированную оборону, то всё равно гибель его предрешена: он «не пройдёт по конкурсу», «не напишет», у него «не примут к защите» и так далее и тому подобное. Только время – не разрушающее, как это принято думать, молодые тела и души (хотя есть и к этому основания) но созидающее нечто по имени «стаж» – рано или поздно всё – с присущей ему мудростью – расставляет по своим местам: подходит очередь, «выкристаллизовывается тема» и победа в конкурсе неминуема, потому что «стаж есть стаж», а стаж – это ещё и привычка к месту, к людям, и страх перед переменами, и «выслуга лет», и приближающаяся пенсия и много что другое; в отношении человека со стажем наша «фирма» уверена: такой не подведёт; и она даёт ему «зелёную улицу». Когда свершается долгожданное, про такого говорят: он «остепенился». И всё же бывают случаи, не предусмотренные «регламентом». Одержимость – вещь упрямая, одним концом она примыкает к фанатизму, а для него, как известно, препятствий нет. Одержимый-фанатик, паче чаяния он появился на предприятии, узнаётся по исступлённому блеску глаз и «зацикленности» на одной теме – диссертации, или, как у нас чаще говорят, «дисере». Фанатик (смотри классификацию Ганнушкина) – человек дела. Когда его не принимают в «свою» аспирантуру, он идёт в «чужую», или он становится «соискателем» и сдаёт «минимум», не пользуясь положенным аспиранту дополнительным отпуском; он выкапывает буквально из-под земли совершенно неожиданную «тему», и в его чутких заботливых руках археолога она предстаёт подлинным кладом; и все видят, что это клад, и музейная комиссия (то бишь учёный совет) вынуждена принять его на хранение, выдав нашедшему необходимое свидетельство. Это редкий поворот дела, но он случается; «остепенившийся» таким путём, если он ещё не занимает «научной» должности, начинает, разумеется, усиленно добиваться её и – чего греха таить – нередко прибегает – не скажу к угрозам – к доводам, среди которых не последнюю роль играет «уход»; если к тому же свобода занимает в иерархии его ценностей одно из ведущих мест, то угроза ухода (как её до некоторого момента понимают) оказывается в итоге совсем даже и не угрозой, и сам уход, будучи подлинной целью, только лишь оправдывается отсутствием у «кандидата» соответствующей его «уровню» должности. Случается, уходят, но редко до чрезвычайности: «фирма» держит крепко – и в основном конечно «деньгами»; надо быть справедливым:
