колодца, о котором упоминала девушка Ильи, рядом с ним не было – вероятно, его уже засыпали. Так что без подсказки милой старушки Марк был обречён нарезать круги по деревне безо всякого успеха.
В дряхлом заборе недоставало нескольких досок, и двор дома просматривался очень хорошо. Людей не было видно, но в доме явно кто-то обитал – открытые форточки в окнах, наспех сорванный на территории двора бурьян, небрежно брошенный в кучу перед сараем, и самое главное – машина Верейникова. Тот самый серебристый Hyundai, попавший в камеры дорожного наблюдения на трассе М5. Вероятно, Илья с дружками были уверены, что в Рыльцеве они в безопасности, раз даже не потрудились спрятать машину.
Довольный Марк отошёл подальше от дома и оказался на берегу реки, который начинался сразу по другую сторону дороги. Берег был высоким, почти на самом его краю росли раскидистые берёзы с белоснежными стволами – пейзаж, так и просившийся на холст какому-нибудь художнику-любителю русской природы. Марк позвонил своему начальнику и доложил, что нашёл беглецов. Тот сухо поздравил с успехом и ещё раз напомнил про телефоны, после чего отключился. Напряжённо обдумывая, каким образом он сможет прочесать дом в поисках этих проклятых мобильников, Марк остановил взгляд на линии горизонта, куда уходило речное русло. На другом берегу начинались бескрайние поля, утопающие в густой траве, всё ещё по-летнему зелёной. И снова тишина, почти осязаемая, почти что имеющая свой собственный звук. Марку нравилась тишина. Её можно было слушать бесконечно.
Вернувшись в домик Надежды Семёновны, Марк получил на обед тарелку борща с ложкой густой сметаны. Ему начинало казаться, что хозяйка так старательно готовит только ради него, и от этого Марк чувствовал себя неловко. Ему не хотелось излишне утруждать пожилую женщину.
– Надежда Семёновна, может вам по хозяйству помочь чем-то надо? Могу починить что-нибудь или воды натаскать.
– Спасибо, сынок, ничего не надо. Разве только дров наколоть. Ты Илью-то видел? Интересно, какой он. Никогда с ним не встречалась. Похож ли на своего деда…
– Его самого не видел, только машину. А каким был его дед?
– Да пьянь обыкновенная. Самогон гнал и потом всю деревню снабжал этой отравой. И злобный всегда такой был, любил поскандалить. Гнилой человек, хоть о мёртвых и не говорят дурного…
– Внук недалеко от него ушёл.
После обеда Марк взял топор и занялся поленьями, сложенными небольшой кучей позади дома. Дело как-то не заладилось. Вместо дров большую часть поленницы он покрошил в мелкий винегрет. Надежда Семёновна, к счастью, не стала сердиться на Марка, и только посмеялась в ответ на его смущённые извинения:
– Ничего, ничего, щепка тоже хорошо, на растопку пойдёт. Ты ж, поди, топора-то никогда прежде в руках не держал?
Марк только развёл руками. Откуда взяться топору у городского жителя?
– У тебя даже дачи нет?
– В детстве была.
– А потом куда делась? Продали? – допытывалась