трицепсами оторвал свою прелесть за плечи, так что вакуум поцелуя уничтожился. Раздался звук причмокивания. Голова подружки по инерции даже слегка откинулась назад. Мхатовская пауза, Станиславский доволен и верит. Ромео глядит на неё бычьим влюблённым взглядом, глазами, соловыми от счастья и пивасика, и говорит: «Люблю тебя, нах!» А она ему, тая от блаженства, как шоколад Милка на батарее, в ответ: «Приятно, ёпт!»
Восторг и малиновый джем. Тайский массаж и лепестки роз в джакузи. Фух, дайте отдышаться! Представляете, какая чистая красота. Если это, по-твоему, мой строгий читатель, не чудо и не квинтэссенция любви, то я готов верным самураем без промедления сделать себе харакири! Или сэппуку. Или сначала одно, потом другое. Вот только кимоно в прачечной. И катана после переезда куда-то запропастилась. А вещь дорогая, мастера Хаттори Ханзо, не меньше. Вот найду это всё – и сделаю! Ничто меня не остановит. А значит, моё писание закончено.
Финал.
Что? Мне послышалось? Живи?
Вздох облегчения. Продолжение следует. И прямо здесь и сейчас.
Читатель: И часто ты собираешься употреблять матерные слова в романе?!
Я бы и рад обойтись без них совершенно, но в данном случае не знаю, как это сделать. Поэтому нижайше прошу прощения. И позволь мне рассказать здесь вторую маленькую сценку. Просто действо произошло примерно тогда же и в тех же декорациях.
Читатель: Конечно.
Коротенькая сказочка о любви № 2
Я снова в метро, и мне опять выходить на «Площади революции». Только на часах примерно 22:30, народу значительно больше и в вагонах, и на станциях. А передо мной снова «не прислоняется» парочка. Он типичный мачо, длинноволосый уверенный в себе шатен с несколько демоническим профилем, томный и расслабленный. Его лицо, и его поза излучают совершеннейший пофигизм.
Какое нелитературное слово «пофигизм»! Родом из ближайшей подворотни. Но чем заменить: безразличие, безучастность? Нет, не то! Может, индифферентность? Но тоже словечко не из «Войны и мира», Лев Николаевич бы попенял за такую кургузую лексику. Язык спотыкается, как пьяный о ступени парадного.
Нет, лицо шатена выражает именно самодовольный пофигизм! У мачо только что все сложилось к его конячьему удовольствию: и он в моменте, переживает интимное послевкусие и возможно, ещё соточку коньячку. А хорошенькая светловолосая девушка с немного сбившейся прической и слегка опухшими краснотой щечками хлопочет лицом и наполнена бурными переживаниями: то посмотрит на него влюбленно, то в поисках участия на нас, равнодушных зрителей своей драмы, и утрет слёзы бежевым платочком.
– Ну что я теперь ему скажу, Петь, ну, что мне делать?!
А Пете-то ой как хорошо, ему и ничего делать не надо, только досмаковать свой кайф, добраться до дома, сходить в душ и блаженно лечь спать.
– Не надо Маш, не надо. Может тебе лучше проехать станцию, потом вернуться с обратной стороны. Или сойди сейчас, спрячься за колонной, отдышись и только потом выходи.
– Я