ведро, которое они приносят.
Он пытался подслушивать после того, как этот псих его порезал.
Иногда звуки музыки обрывались голосами. В основном голоса были такими тихими, что он ничего не слышал, но пару раз он разобрал разговор на повышенных тонах.
Другие голоса он не различал, только Джокера.
Но этого хватало.
– Это должна была быть пара часов, может быть, день, ты обещал!
– Да, но теперь-то он тут уже почти шесть дней, и ты так и не узнал, как переводить деньги. Тебе нужно было только сделать перевод, и даже это ты не смог.
– Это, блин, квартира, тут люди могут услышать. Я с этим разберусь по-своему, если ты ничего не придумаешь.
Филип не мог сообразить, что это за люди. Кажется, они не знали, как работают банки в Европе.
И вот Джокер здесь и хочет поговорить.
«Я с этим разберусь по-своему». Филип слышал эти яростные слова, эхом отдающиеся в голове.
– Сделай, чтобы мы получили наши бабки. Шестнадцать миллионов.
– Разве вы говорили не десять?
– Теперь шестнадцать из-за проблем и за риск, потому что время идет. И еще мы видели их у тебя на счету.
Филип почувствовал, как головная боль усилилась.
– Но тогда нужно продать бумаги. Это займет время.
– Так сделай это. Не бойся, мы тебя выпустим. Но сначала ты скажи, как перевести бабки.
– Но я не знаю.
– Так придумай.
– Но…
Клоунское лицо приблизилось. Филип увидел две морщинки у глаз Джокера. Он опознает его в полиции, если это когда-нибудь понадобится? Нужно сохранять ясную голову, насколько это возможно.
Джокер взял что-то в руку, что-то, похожее на какой-то инструмент.
– Нужно что-то с этим делать, Филип.
Филип понял слишком поздно. Как только он мог быть таким идиотом?
Он бросился назад и попытался на животе отползти в глубь ванной.
Джокер поднял то, что держал в руке.
Филип почувствовал, что его уже схватили за руку.
Рука согнулась под неестественным углом. Рана на щеке вспыхнула.
Это были ножницы или секатор. Джокер что-то быстро сделал и наклонился над ним. В то же мгновение Филип почувствовал невыносимую боль в мизинце.
Клацающий звук. Он понял, что произошло.
Он завыл.
– Ай, а-а-а!
Джокер поднял руку.
В полумраке Филип разглядел собственный кровоточащий палец.
Теперь голос Джокера звучал агрессивно:
– Мне, мать твою, нужны мои бабки. Я тут не бесплатно сижу, слышишь? Придумай, как перевести. У тебя есть час.
Джокер бросил ему клочок бумажного полотенца.
Дверь захлопнулась.
Снова темнота вокруг.
Филипа стошнило. Он прижимал клочок бумаги к обрубку пальца.
Попытался сконцентрироваться.
Ему нужно что-то придумать.
Ему нужно перевести шестнадцать миллионов крон.
За решеткой
(четыре года назад)
Вертухаи постарше ныли, что времена изменились. Они рассказывали, что десять лет