то с умом.
«Узнаю, завалю!» – скрежетнул коренными зубами Клыч, сатанея от плеснувшего в голову кипятка.
И на себя окрысился: «Гуманист херов!»
Много времени он уделял подросшему сыну. Спешил наверстать упущенное. А как не спешить? Из роддома его, в одеялко завёрнутого, не забирал, сидел. Когда мальчонка ходить-говорить начинал, тоже сидел. Какое счастье, оказывается, за руку вести сынка первый раз в первый класс! А потом – во второй класс, в третий…
Отвозил в школу, забирал из школы. Даже уроки с ним делал. Склоняя слова по падежам, добрым словом поминал училку русского из ВТК[5], пичкавшую их, приблатнённых шнурков, знаниями.
Свой «крузак» Клыч продал, когда под судом был. Половина «бабок» ушла на оплату адвоката. Прейскурант у Риммы Устиновны конский, но никуда не денешься, её услуги того стоят. Другая часть была отложена на прожитие семьи, надолго остававшейся без добытчика.
Без колёс деловому человеку никак. Плюнув на понты, Клыч взял «Фольксваген Пассат» девяносто седьмого года с изрядным пробегом. И на него-то едва наскрёб деньжат.
В «фольксвагене» Клыч выискивал плюсы. Классика – раз! На дороге в потоке не теряется – два! Салон – практичная «тряпка» чёрного цвета, безо всякой гомосятины, безо всяких там вставок деревянных да алюминиевых. Хотя, конечно, корыто…
Каждодневные заботы отвлекали от тягостных мыслей про зависший над темечком меч.
Тасуя кандидатов для своей шараги, Клыч выбросил из колоды трефового вальта с погремухой Дихлофос. Прищурился оценивающе. Димон Помыкалов был зингеровский кадр, но Гера вроде как не должен был успеть его испортить. Пацан мало под ним ходил по причине того, что скоропалительно угорел. Выслуживаясь перед Катаевым (вот, вот она, связь!), Зингер по кой-то ляд замутил поджог сперва тачки, а потом дачи конкурента Катка по строительному бизнесу – Савелия. На этой заморочке Дихлофос и подсел на полтора года. Разбираться в нюансах Клычу было недосуг: собственных головняков выше крыши.
Две ходки в активе Димона, и он корчит из себя шибко блатного. Стальные фиксы, синие перстни, пальцы веером, сопли пузырём. Ботает по фене, как засиженный, в кармане – выкидуха[6]. Клыч рассудил – нехай под рукой будет отморозок. Занятие по душе ему найдётся. Поощряя пацика, сказал, что тот на верном пути, шаг, другой, третий, и его можно будет назвать стремящимся[7]. Дурашка растаял…
Дихлофос рекомендовал Белика, подельника по первой делюге, по дерзким уличным гоп-стопам[8]. Они – два брата-акробата, оба с чубчиками по дебильной рэпперской моде, взрослеть не торопятся.
Белик молчалив, как Герасим, который Му-му утопил. Здоровья у него поболе, чем у дрищеватого Дихлофоса. В плечах косая сажень, кулаки, как пивные кружки. Бычара, короче!
Годного паренька в качестве бонуса преподнесла Ленка. Ну что за умница-баба!
Мальчик из богатенькой семьи встал на скользкую дорожку. Институт (а достиг уж третьего курса) бросил, со спортом завязал, набаловался