«Я – как цыган – отвечу с готовностью: испанец – вопреки всему и всем», то Пушкин, как своим, владеющий французским языком и получивший в Лицее прозвище «Француз», ощутив тайну русского духа, создал свой женский идеал – образ Татьяны в романе «Евгений Онегин» и дал сам нравственную оценку своим произведениям: «Любовь и тайная Свобода /Внушали сердцу гимн простой, /И неподкупный голос мой /Был эхом русского народа».
Не уступая Пушкину и отдаваясь взрывной энергетике поэтического мышления, Лорка мечется между будущим и прошлым, между авангардом и классикой – творит на пике противоречий. Его язык метафор, следуя от Ветхого Завета до католических глубин, от античных интонаций до его «Андалузии слёзной», рождает беззаконный по форме – испанский по сути – творческий мир поэта! Будто подчиняясь потребности разобраться в себе и во всей испанской культуре, Федерико издаёт свои лекции о литературе, музыке, театре и живописи. Рождаются поэмы, трагедии, драмы: «Поэма о канте хондо», «Кровавая свадьба», «Йерма», праздничная драма «Дом Бернарды Альбы» и мн. др. Его «плач гитары» – будто плач всей испанской цивилизации перед гражданской войной в Испании. Это и предзнаменование, и навязчивый тяжёлый сон:
Так прощается с жизнью птица
Под угрозой змеиного жала.
О гитара, бедная жертва
Пяти проворных кинжалов.
Явлением для читающей России стала поэма Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (его «фонтан слёз»!), воспевающая неизлечимую боль любви, столкнувшей христианскую верность и мусульмайскую преданность. Конечно, это «поэтические слёзы» и самого Пушкина: это и накипевшая в нём досада от своего ссыльного униженного положения… А крымский юг России направил его поэтический зов на знойный восток – в край безрассудных наслаждений и пограничных страстей, тонко пропущенных через звуковую игру рифм, словно предрекающих роковую незащищённость любящего сердца.
А может, эта музыкальная линия строки, как струя падающей воды, и впрямь связывает нас через любовь крымского хана с мавританскими фонтанами Альгамбры?.. Не так ли, сродни молитве влюблённого, легли на бумагу и строчки стихотворения Пушкина «Талисман», в котором живёт неостывшее волнение поклонника красоты, уверовавшего в охраняющую магию кольца? «Только тайной мы живы…. Только тайной…», – мне чудится шёпот Федерико.
Или луна с востока
Ночь режет острым плугом? —
Сомнабулический Лорка
Водит рукой, как звуком…
«Таинственные сближения…», всю жизнь преследовавшие и Пушкина! Но это – путешествие в стихах, а в жизни незатейлива пушкинская карта «Прогулок по свету». С двадцати лет южная ссылка! Екатеринослав, Кавказ, Крым, Кишинёв и Одесса, Киевская губерния и неоднократно закрытый для него Петербург! Были в его жизни литературное общество «Арзамас» и дружеский для него круг «Союза благоденствия»… Вольнолюбивые настроения тревожил внутренний голос, требующий понять веяния времени и либеральный настрой великосветского общества: роман «Евгений Онегин» постепенно заполнял страницы его рукописей. Но, прибыв в новую ссылку – в село Михайловское, Пушкин