та.
– Он самый. Прынц. Только без коня, – усмехнулась соседка.
– Я вижу, вы не очень-то к нему расположены, – заметила Кошкина.
– Да как тебе сказать…– протянула она. – Если честно, есть в нем что-то такое, что не очень-то внушает мне доверие.
– А что конкретно-то вам кажется в нем не так?
– Я не смогла уловить, что именно меня смутило в этом персонаже. Видела его очень мало. Но печенкой чую, сквозит в нем какая-то фальшь, – поморщилась Вильгельмина Карловна.
– По-моему, вы к нему очень предвзяты.
– Возможно. Зато ты, как я погляжу, к нему с распростертой душой.
– Вовсе нет. Я и видела-то его всего раз в жизни, – смутилась Лиза.
– Девочка, нельзя быть такой доверчивой, – покачала головой она. – И должен же быть какой-то противовес. Так пусть этим противовесом буду я. Уж поверь моему опыту.
– Хорошо. Но все-таки с чего вы взяли, что я к Имре с распростертой душой?
– Я же не слепая. Вижу, как вспыхивают твои глаза, стоит о нем заговорить. Смотри, девочка, не обожгись.
– Вы преувеличиваете. Повторяю, этого человека я видела всего раз в жизни. И, возможно, больше никогда не увижу.
– Ну, это вряд ли. Появится еще твой прынц, попомни мое слово. Непременно появится.
– Вы так думаете? – с надеждой в голосе спросила Кошкина, чем выдала себя с головой.
– Уверена. И хочу заметить, что иногда одной минуты достаточно, чтобы натворить море глупостей.
– Ко мне это точно не относится, – попыталась заверить та.
– Надеюсь. Слишком уж этот Имре какой-то… – задумалась Вильгельмина Карловна. – Слащавый что ли… И очень уж правильным хочет казаться. Аж из штанов выпрыгивает! Не люблю таких мужиков.
– Почему хочет казаться? Он в самом деле воспитанный, интеллигентный, явно из хорошей семьи и с отличным образованием. По крайней мере, производит такое впечатление.
– Или делает вид, – хмыкнула соседка. – Ничего не скажешь, умеет этот кадр пустить пыль в глаза.
***
Вечером Лиза пошла прогуляться. Накрапывал мелкий дождь… Захотелось открыть зонтик. И с удивлением обнаружила, что с зонтом лишь она одна. Питерцы явно не считали эту незначительную морось за дождь.
«Придется привыкать», – улыбнулась Лиза и решительно закрыла зонтик. Но с непривычки стало холодно и неуютно. Засияла витрина кафе. Захотелось скорее юркнуть туда. И Лиза так и сделала, чтобы согреться.
Заказала горючего ароматного чая и блинчик со сгущенкой. Один. Чтобы чуть побаловать себя. Не больше.
Стало тепло и очень уютно пить чай и глядеть, как за окном, в сумерках, бегут по тротуару люди.
И вдруг раздался звонок. Лиза с радостью прочитала: «Имре».
– Елизавета, добрый вечер! – раздался в трубке приятный мужской голос. – Я несказанно рад вас слышать!
– Эм-м-м… Я тоже, – проблеяла растерявшаяся Лиза.
– Как вы поживете? Надеюсь, благополучно? Больше ни в кого на улице не врезаетесь?
– Да, то есть нет, – еще больше засмущалась Лиза.
– Это радует, – улыбнулся