лицо, которое уже видел в тюрьме, когда доктор Уилбур вызывала его, Билли, основную личность.
Доктор Джордж и с ним разговаривал очень мягко, боясь, что Билли уйдет прежде, чем он успеет наладить контакт. У Билли от страха дрожали колени, глаза испуганно бегали.
– Знаешь ли ты, где ты? – поинтересовался терапевт.
– Нет, – ответил Билли, пожав плечами, словно отвечал на вопрос учителя, подразумевавший однозначный ответ, и не знал, правильный ли вариант он выбрал.
– Ты в больнице, я твой врач.
– Боже, он меня убьет, если я буду говорить с врачом.
– Кто?
Билли снова осмотрелся, заметил смотревшую на него камеру.
– Что это?
– Это прибор, чтобы записать нашу беседу. Видеокамера, мы подумали, что будет полезно записать сессию, чтобы ты увидел, что происходит.
На этом Билли исчез.
– Это его испугало, – с презрением сказал Томми.
– Я объяснил, что это видеокамера…
Томми фыркнул:
– Он наверняка и не знает, что это такое.
Когда встреча закончилась и Томми ушел в Уэйкфилд, доктор Джордж еще долго сидел один у себя в кабинете и думал. Он понимал, что придется сообщить суду, что хотя Уильям С. Миллиган не сумасшедший в общепринятом смысле, то есть у него нет психоза (диссоциация считается неврозом), с медицинской точки зрения, поскольку Миллиган крайне далек от реальности, он все равно не может ни подчиняться закону, ни нести ответственность за содеянное.
Теперь оставалось лишь продолжать лечение пациента и каким-то образом привести его в состояние, в котором он сможет предстать перед судом.
Однако оставалось уже меньше половины определенного судом срока. Как за такое время вылечить подобную болезнь, ведь даже такой психоаналитик, как Корнелия Уилбур, работала с пациенткой Сибил более десяти лет?
На следующее утро Артур счел нужным рассказать Рейджену о том, что он узнал из видеозаписи беседы доктора Джорджа с Адаланой. Расхаживая по палате, он вслух разговаривал с Рейдженом:
– Загадка с изнасилованиями решена. Я знаю, кто это сделал.
Тут же зазвучал голос Рейждена:
– Как узнал?
– Мне стали известны кое-какие факты, я их сопоставил.
– И кто?
– Думаю, раз уж тебя обвиняют в преступлениях, которых ты не совершал, ты имеешь право знать.
Диалог с переключением ролей напоминал скоростную стрельбу, местами он звучал вслух, местами – только в голове.
– Рейджен, помнишь, раньше ты иногда слышал женские голоса?
– Да, я слышал Кристин. И да, голоса других женщин тоже говорили.
– Ну так вот, когда ты грабил, в октябре, три раза, тогда вмешалась одна из наших девушек.
– В смысле?
– У нас есть девушка, с которой ты не знаком, Адалана.
– Я никогда о ней не слышать.
– Она очень милая и тихая. Это она у нас всегда убирает и готовит. Она составляла букеты, когда Аллен устроился в цветочный магазин. Я просто никогда не думал, что…
– Она тут какое отношение иметь? Она